- А если не сдается, то что?
И тут в дверях показалась Нетти.
- Извините меня сэр Энтони, но леди Розлинн хотелось бы сказать вам несколько слов.
- Где она?
- В своей комнате, мой господин. Она не очень хорошо себя чувствует, чтобы спуститься.
Энтони недовольно посмотрел на женщину.
- Черт возьми!
- Вы только посмотрите? Он узнал, что его жена больна и вместо того, чтобы беспокоиться, - удивился Джеймс.
- Замолчи, Джеймс, ты же не знаешь, о чем идет речь! Если она больна, то тем, о чем сама молилась. Я заметил это еще утром... - Энтони замолчал, почувствовав, как брат заинтригован. - Черт возьми, она собирается мне сказать, что я буду отцом.
- А.., ну, это же превосходно! - радостно сказал Джеймс, но, заметив хмурый вид Энтони, нерешительно добавил:
- Не так ли?
- Я знаю, это ты придурок! Я хочу ребенка. Я просто не хочу всего, что сопутствует беременности. Джеймс рассмеялся, не понимая:
- Цена отцовства, разве не знаешь? Боже праведный, всего несколько месяцев тебе придется побыть вдалеке от постели леди.
Энтони поднялся, его голос был спокойным и холодным:
- Ну если это продлится несколько месяцев, то, может быть, ты и прав, братец. Но боюсь, с того момента, когда жена объявит мне о своем положении, начинается мое отлучение.
- Что это за идиотская идея? - вскричал Джеймс.
- Это, черт возьми, не моя идея. - Ты имеешь в виду, что единственная причина, из-за которой она пришла к тебе, беременность?
- Да, и никакая другая.
- Не хотел бы говорить тебе об этом, дорогой мальчик, как твой брат и как отважный человек, но твоей жене нужна хорошая порка.
Глава 41
Некрепкий чай и поджаренный хлеб пришлось съесть по настоянию Нетти. Не очень легкий завтрак, но куда лучше горячего шоколада и пирожных, которые Нетти принесла ей до этого. Она подозревала, что забеременела уже неделю, когда задержался ее месячный цикл. И уже три дня она не сомневалась в этом. Ей было очень плохо. Сегодня утром она провела над ночной вазой целый час, ее рвало. Завтра свадьба Френсис, Розлинн должна присутствовать на венчании, но сможет ли...
Похоже, она забеременела в первый же раз, когда они занимались любовью. И все эти сражения с Энтони были уже ни к чему.
Первые спазмы случились, когда они занимались с Энтони любовью. Неожиданно она почувствовала какое-то бурление в своем желудке. Невероятным усилием она заставила себя продолжать, чтобы не оказаться в дурацком положении. И она самоотверженно приходила к нему две последующих ночи, не говоря ему правды. Но она не могла больше тянуть. Сегодня утром она покинула его постель, пока он не проснулся и вошла в свою комнату, лишив их этим утренних занятий любовью. Она должна была сказать ему все, прежде чем он сам поймет, и он должен знать, что она не обращает никакого внимания на их вражду.
Черт побери, как же она ненавидела эту вражду. Энтони был замечательно внимателен последние две недели, по крайней мере в постели. Он так часто занимался с ней любовью, что на другую женщину ему бы просто не хватило сил. Он был целиком ее, а она - его. Каждая их ночь была как будто первой брачной ночью, столько страсти и нежности Энтони отдавал ей. Но вне постели он был совсем другой человек - или холодный, или презрительный, но никогда довольный. И Розлинн понимала: он показывает ей, что честно выполняет ее условия, пока она не забеременеет, - и ничего больше. И теперь все было кончено. Но она не хотела, чтобы все закончилось. Она привязалась к Энтони, но из-за собственного идиотского решения должна была потерять его. Обидно. Две недели пролетели так быстро.
- Ты хотела меня видеть?
Он вошел, не постучавшись, его темно-синие глаза что-то таили против нее. Розлинн почувствовала свой желудок - он взбунтовался, потому что она нервничала:
- У меня будет ребенок, - едва слышно проговорила Розлинн.
Он встал перед ней, держа руки в карманах. Выражение его лица не изменилось. Это было так обидно! Он мог обрадоваться. А если не рад, то мог бы хотя бы выразить недовольство.
- Какое счастье для тебя, - сказал он спокойным голосом. - Значит, посещения моей комнаты закончились.
- Да, пока...
- Пока? - отрезал он холодно. - Я не хотел бы нарушать твоих правил, дорогая.
Эти дурацкие правила! Она не знала сама, что собиралась сказать, когда он перебил ее. Но совершенно очевидно, что он не хотел слушать ее. А она надеялась, молилась, что он настоит на том, чтобы она забыла их вражду, чтобы он попросил ее вернуться в его комнату навсегда. Но он не собирался этого делать. Неужели это не беспокоит его больше? - Это и твой ребенок, Энтони. Будут ли какие-нибудь пожелания о цвете глаз или еще о чем-нибудь? - Розлинн пробовала пошутить, чтобы снять напряжение.
- Как ты захочешь, дорогая. Между прочим, я не буду сегодня обедать дома. Мы устраиваем вечеринку в клубе в честь отъезда старины Джеймса.
Его резкость задела ее. Очевидно, что его не волнует ни ребенок, ни она раз он ушел, не сказав ни одного теплого слова.
За дверью ноги у Энтони подкосились, и он оперся о стену. А в комнате Розлинн душили слезы. Ей хотелось кричать, но она сдержала себя. Никогда в своей жизни она не чувствовала себя такой ничтожной и во всем была виновата только сама. Теперь уже трудно было вспомнить из-за чего разгорелась эта глупая вражда. О, да... Она боялась, что влюбится в него. Да, было чертовски поздно говорить об этом, разве нет? Нетти была права.
- Ну, что, это те новости, которых ты ожидал?
Энтони повернулся и увидел Джеймса, стоявшего у своей комнаты.
- Да.
- Так значит, твоя стратегия не сработала, насколько я понимаю?
Глава 42
- Почему бы тебе просто не сказать ему, Роз?
- Я не могу, - ответила Розлинн, отхлебнув уже из второго бокала шампанского.
Они стояли в стороне от всех собравшихся на вечеринке, скромной встрече подруг Френсис в доме ее матери. Не только мужчины любят справлять мальчишники в ночь перед свадьбой. Розлинн не чувствовала праздника, но видя, как невероятно возбуждена Френсис, она от души радовалась за подругу. К сожалению, Френсис заметила ее подавленность и отвела Розлинн в сторону, боясь, что та все еще против этой свадьбы.
- Нет, это очень просто, дорогая. Ты просто должна сказать - я люблю тебя. Три коротких слова, и все твои проблемы останутся позади.
Розлинн тряхнула головой.
- Вся разница в том, Френс, что тебе просто сказать эти слова, потому что Джордж разделяет твою любовь. А Энтони меня не любит.
- А ты позволила ему любить себя? Розлинн скривилась:
- Нет. Ты даже можешь сказать, что я была королевской стервой с тех пор, как мы поженились.
- Такой мужчина, как Энтони, не будет ждать вечно, ты знаешь, - продолжила Френсис. - Он может упасть в объятия другой женщины.
- Можешь не напоминать мне об этом, - отозвалась Розлинн.
Но Френсис была права. Если она не будет разделять с Энтони постель, то это будет делать кто-то другой. Она должна была понимать это, начав враждовать с ним.
Вернувшись домой в одиннадцать, Розлинн успела только снять вечернюю накидку и перчатки, как дверь снова открылась и в прихожую вошли Энтони и Джордж. Добсон посмотрел на них и удалился. Розлинн казалось, что с ней это уже происходило раньше, и сейчас все происходило не лучше. Джордж выглядел сонным.
- Так рано вернулся домой? - заметила Розлинн, сохраняя безучастный вид.
- Старине Джорджу несколько нехорошо - он перепраздновал, и я решил уложить его в постель.
- И поэтому ты привез его сюда вместо того, чтобы отвезти его домой?
Энтони пожал плечами. - Привычка, моя дорогая. Когда мы проводим ночи вместе, дорогая, чаще всего старина Джордж спит здесь. Разве ты не знаешь, что живешь в его комнате? Если не знала этого, то теперь ты в курсе.
Они уставились друг на друга и так стояли очень долго, пока Джордж, и вправду совсем не трезвый, не нарушил их противостояние: