Лес привозят в Подюгу разными путями: по автомобильным и по своим леспромхозовским железным дорогам особого типа — с узенькими рельсами и крошками-паровозами. А главная масса древесины — больше двухсот тысяч кубометров за лето — приплывает по воде.
Вот она, река Подюга, перегороженная плавучей перемычкой из деревянных мостиков и бревен, скованных цепями. Эта преграда остановила приплывшую с верховьев древесину. Где-то там, выше по течению, целую зиму рубили лес и складывали на берегу, а весной после ледохода сбросили в воду, бревна поплыли, и вот здесь их остановила запань. Скопились миллионы бревен, тесно прижавшись друг к другу и заполнив собою всю поверхность реки, словно легла от берега до берега плотная деревянная мостовая.
Здесь бревна специальными машинами и лебедками вытаскивают из воды и сортируют, какие куда: одни в распиловку на доски, другие на шпалы, третьи на рудничную стойку или бумажные балансы, и есть, к сожалению, такие — с гнилью и кривизной, — что годятся только на дрова.
Поедем вдоль реки навстречу плывущим бревнам, поглядим, где и как их добывают. Дорога идет по берегу Подюги. Тут сравнительно обжитые места, есть поляны и сенокосные участки, попалась на пути деревня Вельцы, но по сторонам всегда видны темные стены елового леса — острозубые гребеночки.
Должен сказать, что дорога, по которой мы едем налегке, не годится для перевозки тяжелых бревен. Да она им и не нужна, ведь их несет текучая речная вода.
Мы ехали двадцать километров и достигли места, где бревна сбрасывают в воду. Это Пастуховский лесопункт. Тут построен поселок для лесорубов, и тут находится такой же разделочный склад, как и в самой Подюге, — с эстакадами и штабелями бревен.
А лес здесь не рубят, его сюда тоже привозят.
На очень высокой ноте запела флейта, послышался нарастающий стук колес, и по тоненьким рельсикам выкатился из-за елок паровозик — с дымом из трубы, паровой одышкой и всеми подобающими настоящему паровозу атрибутами, только маленький, словно молод еще, не вырос с большого.
Крошка паровозик, посвистывая свирельным голоском, подкатился к эстакадам. За ним, торопливо крутя колесиками, бегут платформы, нагруженные пачками целых еловых деревьев во весь их рост. Они так длинны, что каждая пачка занимает сцеп из двух платформ-тележек; концы лежат на тележках, середина висит в воздухе.
Паровозик поставил приведенный поезд к эстакаде для разгрузки, отцепился, долго бегал, с железным лязгом собрал порожние платформы, постоял, попыхтел-посопел и двинулся обратно в лес порожняком.
На Пастуховской узкоколейной железной дороге есть и пассажирский вагончик для проезда рабочих на лесосеки. В нем я и устроился.
До лесоразработок поезд шел часа полтора без остановок. Расстояния в тайге преодолеваются труднее, и здесь все кажется дальше, чем в Средней России. По-видимому, мы сделали километров двадцать пять, и тут рельсовые пути начали ветвиться; в разные стороны отделились временно проложенные «усы»; они входят в каждую делянку, где рубят лес, — иначе как же без них вывезешь деревья? Весь лес пронизан такою же густой сеткой железнодорожных путей, как Москва улицами и переулками.
Один из «усов» привел меня на делянку.
Это предназначенный для рубки квадрат длиной и шириной в полкилометра.
Для человека, который давно не бывал на лесозаготовках, эта делянка, куда я попал, выглядит непривычно.
Прежде лесосека была наполнена бревнами, машинами и народом. В центре стояла передвижная электростанция, возвышались погрузочные краны, лежали штабеля бревен, около них происходила деятельная людская толчея и слышались выкрики: «Раз! Два! Взяли!»
А здесь ничего и никого нет: ни штабелей, ни кранов, ни людей. Только около железнодорожного пути сооружена простейшая погрузочная эстакада — наклонные брусья отлого поднимаются от поверхности земли до высоты железнодорожных вагончиков.
Да полно! Лесосека ли это? Быть может, надо мной подшутили? Быть может, делянка только готовится для будущей работы и не все еще сюда привезено и здесь установлено?
Но нет, где-то недалеко за елками зарокотал моторчик, словно бежит мотоциклетка. Порокотал, замолк, снова рокочет. А вот и еще мотор тарахтит, на другой голос, этот похож на трактор.
Я отправился в ту сторону по прорубленному среди елок коридору. Навстречу мне ползет трактор, волокущий десятка полтора елей. Толстые комли подняты на задок трактора, вершины с необрубленными ветками волочатся по земле.