Устин вернулся к ефрейтору и облокотился на зенитку.
— Скорее бы они вернулись, — в воздух произнес он.
— Есть сигнал, — встрепенулся Бутылин, обнаруживший, что сканер на миг потемнел. Это значило, что на зеленоватом, потертом экране, сейчас появятся несколько точек.
— Падла, подъем, — гаркнул Устин и лениво повернулся к шлюзу.
— Не ори, говно, — фыркнул рядовой и откинулся на спинку. — Им еще минут пять идти.
— Быстро приближаются, — Бутылин отложил сканер и занял место за установленным на полу ручным пулеметом. — И их пятеро.
— Че так? — удивился Устин и направился к шлюзу. — Опять кого-то нашли? Только бы бабу…
— Приготовились, — повысил голос ефрейтор.
— Да не ори ты, — отмахнулся Валера и остановился около пульта, открывающего шлюз.
Дальше ждали в полном молчании, слушая стрекот лампы. Наконец в шлюз ударили.
Бам! Бам-бам-бам! Бам-бам!
— Наши, — кивнул Валера, и его пальцы пробежались по клавиатуре. Свет еще больше потускнел, и взревел механизм открывающий шлюз. Устин перехватил автомат, занеся левую ладонь над клавишей закрытия.
В щель шлюза пробился вой мутантов и грохот стрельбы.
— Опять! — расстроено выкрикнул Падланов, и зенитка, слегка загудев, вышла в боевое положение.
— В меня не попади, — мрачно ухмыльнулся Устин.
В расширившийся проем влетел один из солдат, боевая броня была заляпана кровью, словно он в ней искупался.
— Справимся, не ссать, — громыхнул усиленный бронёю голос. Лопатин.
За дверью завизжал пулемет Страдивари. Сержант со своим шестиствольником обычно прикрывал отход основной группы.
Один за другим в бункер вбежали Николаев и Семичев. Последним, поливая проем огнем, спиною вошел Скрипач. Устин хлопнул по кнопке, и механизм надсадно взвыл, медленно закрывая шлюз.
Сержант прекратил стрелять только когда проем сузился до ширины его плеч. Отпрыгнув назад, он не опускал пулемет, пока шлюз окончательно не закрылся. Снаружи в свинцовую преграду что-то врезалось. Потом еще.
— Успели, — хохотнул динамик Николаева. — Я думал нам хана.
Семичев снял с головы шлем и устало улыбнулся:
— Опять засада, мужики. Они нас все время ждут. Не пробиться. Мы даже половину пути не преодолели. На каждой улице пасут, суки.
— Отставить панику, бля, — рыкнул голос сержанта. Скрипач поставил пулемет на пол и тоже снял шлем. Бугристое, грязное лицо солдата довольно улыбалось. — Зато как постреляли!
— Ничего не нашли?
— Пусто. Завтра — кровь из носа добирайтесь до Ленина. Как хотите. У нас три банки тушенки и все. Что жрать-то будем? — Страдивари посмотрел на Устина. — А?
— Завтра вшестером пойдем тогда, — пожал плечами тот.
— Я вот думаю, может, все рванем? — сержант оглядел ребят.
— Кто-то должен остаться у зенитки и пульта. Уже двое. И приглядеть за гражданскими. Еще один-двое. Шестеро на выход — оптимально, — подал голос Лопатин.
— Эх, Лопата, чего ты в армию пошел, коли такой умный, — хохотнул Страдивари.
— Эй, сержант. Вас же пятеро шло? — подал голос Бутылин.
— А, нашли еще одного. Как видишь — он не добрался, — улыбнулся Скрипач.
— Ну? — у зенитки появился Песцов с штурмовой винтовкой.
— Пусто, — развел руками сержант.
— Черт…
— И не говори. Предлагаю сегодня устроить пир и угробить все три банки тушенки. Хватит этот бульон тянуть. У меня желудок с ума уже сходит, — Страдивари бодро зашагал к Песцову. — Двигай, друже, на склад. Сегодня гуляем.
— Хорошо, сержант, — кивнул Песец.
Бункер состоял из шести помещений. Генераторная, склад, жилое помещение охраны, рассчитанное на тридцать человек, кухня, душевая и туалет. Причем душевая и туалет давно уже не работали. На самом деле был еще проход на нижние уровни, но его заварили еще до войны. Служба у взвода охраны оказалась бессмысленной, но зато не пыльной. От радиации, бактериологических и химических атак бункер защищал, однако кто-то наверху этот объект решил закрыть. А охрана осталась. Для галочки.
Повезло, наверное.
Песцов отправился на склад, а остальные прямиком в «казарму». У шлюза никто не остался. Раньше там был постоянный пост, но со временем сержант его отменил. Снаружи стучались только мутанты.
В жилом помещении воняло потом. В дальнем углу на полу скрючилась Яна-дурочка. Ее подобрал Песцов во время одной из своих вылазок. Девочке было от силы лет пятнадцать, и она походила больше на звереныша, чем на человека. Однако Песец опекал ее словно свою сестру. Заботился о ней, ухаживал. А она лишь гадила под себя, да выбравшись из кровати забивалась в угол и до ночи тряслась там, испуганно глядя на солдат. Сначала Устин хотел затащить ее в койку, но потом желание это отпало. Может быть, из-за кулаков Песца, а может, и из-за того, что кроме омерзения Яна у ребят ничего не вызывала. Даже сержант, лучший друг Песцова, уже несколько раз просил того убрать вонючку из бункера. Песец лишь мотал головой.