Он достал записную книжку и черкнул.
— Конечно, вы кушаете обыкновенную сельдь, атлантическую, ср. солености. Он — балык. Ничего. Ничего. Я все замечаю. Всех вижу. Никто не ускользнет. Я как «Соколиный глаз». Помните: детство, «Кожаный чулок», Фенимор Купер, «Соколиный глаз». Главное — справедливость. Ради нее — все силы, жизнь. Вы и я сельдь атлантическую, он — балык. Не прой-дет!
Смотрите! Смотрите! В коричневом вельветовом пиджаке. Инспектор по кадрам. Сел, ждет. Ага, к нему с тарелками. Вот те на! Самообслуживание! Вы в очереди стояли? Я тоже. К вам представитель администрации подбегал? Нет. Ко мне тоже. А этому гусю — несут. Хорошо, что я Соколиный глаз. Никто и ничто не скроется. Справедливость! Равноправие! Конституционные гарантии!
Он достал книжечку опять черкнул.
— Я уже навел порядок в двух районах. Теперь перебрался сюда. Скоро запоют! От меня не уйдешь. Пока не восторжествует законность, пока не победит честь и правда, — я на посту. Мой глаз не дремлет. Всех насквозь.
Кто, к примеру, в кабинете справа, вон-вон там? Управляющий трестом и его зам! У них обеденный пир. Вдали от толпы, от нас. Брезгают! Смешно. Нашли столовку. Забегаловка! Гуляш, поджарка с макароном. От этого харчо я два дня страдать буду. Я здесь только ради порядка.
Где кормят — в парке! Прекрасно! Не были? Зайдите. Я там всегда. У меня постоянное местечко. В нише возле окна с видом на фонтан. Они меня знают! Директор через весь зал здороваться спешит. Ровно в два столик накрыт, все дымится, и при любой погоде два бутерброда с паюсной, люблю я эту штуку, икрой.
МОЙ ДРУГ ДИРЕКТОР
Мы с директором — друзья.
Когда он проходит мимо по заводу, соседи толкают меня кулаком в бок: «Гляди, твой друг пошел».
Что правда то правда. Так уж получилось. Мы живем на одном этаже. Наши жены бегают друг к другу за разной мелочишкой. А сам я по воскресеньям иногда играю с ним в шахматы и даже ездил на рыбную ловлю. Но от этой дружбы у меня сплошные неприятности. Судите сами.
Все работники получают премию, а мою фамилию директор вычеркивает из списка.
— Конечно, ты хорошо работал, — говорит он, — но нельзя. Скажут, директор своим друзьям премии раздает.
Оформили рацпредложение на троих. Однако мое вознаграждение меньше всех. «Сам понимаешь», — хитро улыбается он.
После болезни добился в завкоме путевки на курорт. Но по просьбе директора мне ее не дали.
— Что ты, — замахал он руками. — Скажут, директорские дружки по курортам разъезжают.
Главный инженер послал делать ненужную работу. И опять виноват я.
— Знаешь, — объяснил он, — мы с главным инженером недолюбливаем друг друга. Подумают, что я с ним счеты свожу.
А недавно на профсоюзной конференции директор заявил, что таких, как я, вообще надо гнать с завода.
— Это был ход, — убеждал потом он меня. — Все поймут, что если я своего друга не щажу, то другим тем более не поздоровится.
Целый месяц я ходил, как потерянный. Что же делать? Уволиться? Поломать стол в его кабинете? Написать письмо в центральную прессу? Я не находил себе места днем. Я не смыкал глаз ночью. И вчера выступил на общем собрании.
— Директор мне друг, — скорбно сказал я. — Но истина дороже. На производстве он еще так-сяк, а вот в быту ускоренно катится по наклонной плоскости. В субботу, к примеру, в нетрезвом виде вышиб лбом дверь моей квартиры.
Недруги оживились. Они тотчас же обвинили директора во всех смертных грехах. Остальные тоже считали своим долгом проявить смелость и принципиальность. Директору припомнили все вплоть до рюмки на новогоднем балу. Его никто не защищал, так как каждый боялся прослыть подхалимом. Собрание решительно поставило вопрос о его соответствии занимаемой должности.
Директор сидел с изумленно открытым ртом.
— Как ты мог? — в отчаянии прошептал он поблекшими губами, когда мы вышли на улицу. — Ты же знаешь, что вышиб дверь главный технолог. У него до сих пор голова перевязана.
— Правильно, — согласился я, — главный технолог. И таким образом я тактично намекнул ему о своем недовольстве. Иначе нельзя. Ты — друг, поймешь, простишь, а он может обидеться и стать врагом на всю жизнь.
ВЕЛИКИЙ СЕКРЕТ
— Такси, такси!
— Ну чего?
— Мне на юго-западный.
— А я на северо-западный.
— Такси. Такси! Мне на юго-западный.
— А я на заправку.
— Такси, такси! Хоть на северо-восточный.
— Мне не туды.
Всё-таки вскакиваю в машину и благополучно добираюсь до ателье.
Свой черный элегантный костюм узнаю издалека. Еще бы! Ведь шьется полгода. Быстро примеряю.