«Удивительно, но факт. Опять ушел кабан Борька», — возбужденно писал Потапов.
Неземная музыка звучала в его ушах.
СКАЗКА ПРО БЕЛОГО БЫЧКА
Федя Глухов запил. В последний раз. Так и объяснил: «Отмечаю Последний Запой. Праздник значит. Поэтому и запиваю».
Протрезвев, Глухов отправился к сослуживцу Пузику. В знак безвозвратного прощания с прежней жизнью решил купить у того подержанный «Москвич». «Шофер всегда трезв — ГАИ не обманешь», — рассказывал он всем.
Продал Федя гарнитур, одолжился у родственников, побрился с одеколоном и торжественно прибыл на собственном лимузине. Он катал знакомых и соседей по центральный улицам. Возил тещу брата и свекра сестры на прогулку в степь.
Счастье его было таким полным и всеобъемлющим, что он не знал, как с ним совладать. И… запил.
Протрезвев, Федя отправился к сослуживцу. Грустно сообщил, что теперь ему «Москвич» ни к чему, а наличность важнее. «Хорошо, — вздохнул тот. Но не обессудь… потратился. Буду отдавать по частям».
Вернулся Федя домой, посмотрел по сторонам — пусто.
Горе его было таким полным и всеобъемлющим, что он не знал, как с ним совладать. Он посоветовался с друзьями. И… запил.
Протрезвев, Федя отправился к Пузику. «Как же так, — дрожащим голосом спросил он, — у тебя и деньги и машина, а у меня — нуль?»
И опять он катал знакомых и соседей по центральным улицам. И опять поехал на прогулку в степь. В степи под лопухами в ромашках увидел девушку. Она гадала: «Любит — не любит — за руку возьмет — к черту пошлет». Выходило — «за руку возьмет». И действительно, остановил Федя машину и взял за руку.
Любовь его была такой полной и всеобъемлющей, что он не знал, как с ней совладать. Он советовался с друзьями. Искал ответа в художественной литературе. И… запил.
Протрезвев, Федя отправился к Пузику. Без слов поставил автомобиль. И пешком побрел в степь.
Под лопухами в ромашках сидела девушка… с другим.
Разочарование его было таким полным и всеобъемлющим, что он не знал, как с ним совладать. Он советовался с друзьями. Искал ответа в художественной литературе. Ходил к бабке-ворожее. И… запил.
Тут он впервые увидел белого бычка. Бычок лежал на берегу величавой реки Иртыш в окружении кокосовых пальм и жевал мимозы.
Протрезвев, Федя испугался. И от страха… моментально запил.
Тогда он вторично увидел белого бычка. Бычок приветливо махнул коротким хвостиком и залез на баобаб.
Федя задрожал.
— Завязываю, братцы, — объявил всем. — Покупаю машину. Шофер всегда трезв.
Собрал волю в кулак.
Побрился с одеколоном.
И… запил.
В последний раз. Так и объяснил: «Отмечаю Последний Запой. Праздник значит. Поэтому и запиваю».
СЮЖЕТЫ ЗА ПОЛТИННИК
Автор трагедии Геков и писатель-юморист Чуков мирно жили по соседству, дружили и сотрудничали в одном и том же местном издательстве «Подожди». Геков, нервный, взъерошенный, прятался за огромными очками. Чуков, круглый, шумный, постоянно надувал мясистые щеки, чтоб казаться больше самого себя.
После завершения драмы «Смерть в курятнике» Геков находился в полосе творческого бессилия. Конкурирующий старик Шекспир, пользуясь преимуществом в дате рождения, расхватал лакомые трагедийные кусочки. Чуков был, примерно, в такой же ситуации. Великие сатирики съели все смешное, а пережеванное не столь приятно.
В поисках сюжетов месяцами сидели они у аккуратной дыры в заборе кооперативной дачи, интенсивно наблюдая жизнь. Но испытанное средство не помогало.
И тут их навестила блестящая идея.
Скоро в газете «Вечерний звон» появилось два объявления. Каждое обещало пятьдесят копеек. Одно — тому, кто откроет трагедию своей жизни, второе любому, кто расскажет комедию. Указывались адреса и время приема.
В назначенный срок к Гекову зашел человек в цветной феске с проволочной клеткой, болтающейся на шее.
— Нет повести печальнее на свете, — сказал он. — Был у меня дрессированный бегемот Мока. Вы, наверное, видели: известный номер — бегемот играет на скрипке и жонглирует кастрюлями. Европа, Азия, аплодисменты, ангажементы. Конечно, играл на скрипке я сам, но держал ее он — это совершенно точно. И вдруг нелепая мысль: продать бегемота и купить сиамского кота в паре с гималайским медведем. С медведем я не поладил, кот убежал. Остался подарок друзей — попугай. Но кто сейчас слушает попугая! — он жалобно втянул запах кухни.
Пока дрессировщика кормили борщом, обиженный поэт-песенник жаловался на прессу. Его лирической песенке «Стоят валы карданные» газета посвятила язвительный фельетон. В отчаянии он хотел утопиться.