Старуха была поглощена стиркой и напевала себе меланхоличный мотив. Сырник приземлился туда, куда и планировал, однако внимания ему так и не уделили. Он хотел было раскрыть клюв, чтобы издать птичий крик, и едва не выронил глаз.
Балдур вновь ухмыльнулся и безвыходно развел руками в стороны. Сырник захлопал крыльями, но даже этого было недостаточно чтобы обратить на себя внимание занятой старухи. Стервятник подцепил носиком ботинка остроугольный камешек, который на самом деле оказался измазанным сажей осколком стекла, и пнул в озеро. Тот приземлился ровно перед старухой, что наконец заставило её поднять глаза.
Она, вытирая выступившую испарину, устало выдохнула, а затем ахнула. Взгляд её остановился на чёрном как ночь вороне, что смотрел на неё мертвыми ликом, а в клюве держал толи мутный хрусталь, толи чей-то глаз. Сырник взмахнул крыльями и закрутил головой. Старуха ахнула вновь. Она бросила не достиранное белье в кадку, и отползая назад, перевернула ушат со скисшим молоком прямо на золу от подсолнухов. Сырник широко расправил крылья и пригнул шею в угрожающем жесте.
Долго ждать не пришлось. Старуха, оставив пожитки на берегу озера, завизжала, что есть сил и пожилой рысью метнулась в сторону деревни, зовя на помощь. Балдур тут же осознал, что его практическая теория зашла слишком далеко, и он жестом подозвал Сырника.
Ворон в полете выплюнул рыбий глаз, и приземлился на плечо человека уже в своей истинной форме. Сырник первым делом схватил ворот Балдуровского плаща и принялся им отчищать свой длинный розовый язык. Через мгновение он почувствовал вкус грязи и соли, и громко выругавшись, отчищал рот маленькими лапками.
— Перестарался ты, — ухмыльнулся человек. — Я тебе говорил, усядься смирно, да гляди на неё прокачивая головой, а ты что там устроил? Бабка подумала, что ты бросишься на неё как сокол с небес.
— Я пытался обратить на себя внимание… тьфу… держал меж зубов, а привкус словно жевал… тьфу. Так кто из спора победителем вышел?
— Да никто, — огорченно вздохнул человек. — Не понятно, толи она проклятья испугалась, толи на приметы такая доверчивая, а может просто подумала, что ворон сейчас её в глаз заклюет.
— Так как решить то? — не успокаивался Сырник. — На кону приз увесистый стоит.
— Как решить?! Будем ждать, со временем ясно станет, какая молва по селу разбредётся, тот и будет прав.
Сырник, наконец избавившись от противного привкуса во рту, еще раз сплюнул, а затем навострив свои уши, произнес:
— Думаю, нам лучше поспешить к корабельщику, если мы не хотим стать частью этой молвы.
Глава 14
14
Все окна кабацкой были закрыты, а на двери висела вывеска с извинениями для редеющей толпы потенциальных клиентов. Дэйна спустилась со второго этажа, проверив певчего, который не выходил из крепкого хмельного сна, периодически посапывая, перешел в полноценную кому. Его сердце билось очень медленно, что заставило её торопится.
На первом этаже её ждал только сам владелец заведения, а старик удалился в свои покои, не желая иметь ничего общего с домовыми. На все вопросы о характере и поведении местного хранителя очага, кабачник отвечал неоднозначно, что ставило лишь новые вопросы.
Дэйна сложила щит с мечом и стальные щитки у двери, положив сверху подсушенную веточку розмарина. Она не хотела дать повода домовому думать о ней как об агрессоре, и уж тем более заставлять его сердится. Всё чего она хотела, это лишь сделать предложение, со всем уважением и почтением.
Все столы были сдвинуты в стороны, кроме центрального, на нём лежала тарелка со свежим хлебом да стакан сладкой воды. Вокруг она разложила пару рунических камней и поставила три свечи, но зажигать не стала. Сама же полувеликанша расположилась на стуле напротив, закинув ногу на ногу.
Она сложила руки в замок на бедрах и закрыла глаза. Наступила полнейшая тишина, лишь было слышно, как кабачник крутит головой, и едва слышно попискивает, в поисках хранителя своего очага. Настоящего хозяина «Крота».
— Ну шо? Появился? Видите, госпожа колдунья златоволосая? Видите его то?
— Помолчи, — сквозь сжатые губы выдавила она.
Кабачник ахнул и закрыл рот обеими руками, однако крутить головой не перестал. Внезапно по всему помещению раздавались непонятные звуки, похожие на скрежет, словно мыши шуршали по углам.