Пол был прохладным, из светлого дерева, стены выкрашены в зеленый цвет, обстановка в основном состояла из причудливой смеси бамбука с тиком.
Джаред ровным тоном сказал:
— Располагайся, Дейвон, чувствуй себя как дома. Мне нужно сделать пару звонков, а потом, может быть, поедим на улице? Мариша сказала, что оставила для нас что-то в холодильнике.
Его мысли определенно были где-то далеко. Ее они не касались. Чувствуя, словно ее сердце готово разорваться, Дейвон ядовито отозвалась:
— Как скажешь.
Джаред пронзительно взглянул на нее.
— Мне нужно закончить с делом, Дейвон, — сердито пояснил он. — Это не может ждать, но много времени не займет.
— Это займет столько времени, сколько тебе нужно.
Это вырвалось невольно. Брови Джареда сдвинулись к переносице.
— Что ты хочешь сказать, Дейвон? — с угрожающей мягкостью в голосе спросил он.
— Может быть, тебе лучше заняться звонками? Мне не хотелось бы первую супружескую ссору затевать вокруг дел компании «Холт инкорпорейтед».
— Компания «Холт инкорпорейтед» платит за все, что есть вокруг тебя... или ты об этом уже забыла?
— Ты меня не покупал, Джаред!
— Ты хочешь поругаться? Тогда подожди, сначала я позвоню, а потом продолжим. Это очень важно.
«А я — это неважно».
— Отлично, — сказала она, сбрасывая с ног белые босоножки на шпильке. — Босая, беременная, на кухне. Вот где мне самое место.
— Пора нам кое-что прояснить, — холодно сказал Джаред. — Одно из моих первых правил в жизни — не позволять ни одной женщине становиться между мной и моей работой. Ни одной, понимаешь?
— Трудно было бы не понять, — отпарировала она. И вышла из комнаты.
Джаред за ней не пошел.
В холодильнике было полным-полно еды, но Дейвон не чувствовала голода. В самолете ей почему-то представлялось, что Джаред набросится на нее как сумасшедший, едва они останутся одни, как тогда, в Нью-Йорке. Теперь стало очевидно, что это не так. Дейвон бесцельно бродила по комнатам. В ванной она обнаружила джакузи и огромную стопку мягких пушистых полотенец. Спальня была больше, чем ее гостиная, и посреди нее возвышалась огромная кровать.
Поспешно отведя от нее глаза, Дейвон прошла в столовую, которая выходила во внутренний дворик. Садовая мебель тоже была из тика, расставленная в тенистых беседках, увитых плющом. Дейвон был слышен голос Джареда, далекий и чужой.
Впервые в жизни Дейвон почувствовала, что задыхается в огороженном саду, таком прекрасном и ухоженном. Как в тюрьме. Она заторопилась, прошла вдоль бассейна и схватилась за большую железную ручку калитки. Но, сколько ни вертела и ни дергала ее, калитка не открывалась.
Изо всех сил, отчаянно желая выбраться отсюда, она толкала толстую деревянную калитку, но та ни в какую не поддавалась. И только несколько минут спустя она заметила замочную скважину под ручкой.
Калитка была заперта. А ключа у нее не было.
С внезапной яростью она с силой стукнула кулаком по дереву и расплакалась. Медленно сползла вниз, уткнулась головой в колени и зарыдала так, будто ее сердце разрывалось на части.
Джаред вежливо распрощался и положил трубку. Майклс, как он и предполагал, все испортил. Теперь придется долго исправлять и налаживать поставки продовольствия. А Майклс очень скоро добьется увольнения.
Джаред сунул бумаги в кейс, бросил пиджак и галстук на стул и решил, что пришло время что-нибудь выпить. Внезапно почувствовав, что в бунгало очень тихо, он окликнул Дейвон.
Дейвон не отозвалась. Обиделась, раздраженно подумал Джаред. Он терпеть не мог, когда его отрывают от дел, и чем скорее она это усвоит, тем лучше. Но прежде чем выйти из комнаты, он краем глаза увидел что-то светлое на своем пиджаке. Бутон, который она приколола. Повинуясь внезапному порыву, он взял стакан, налил туда воды и поставил полуувядший цветок в него. Потом направился на кухню.
Дверь холодильной камеры была плотно закрыта, на кухне никого не было. Он быстро заглянул в спальню. Чемоданы Дейвон стояли там, где их оставил шофер, других следов ее присутствия не наблюдалось.
Джаред почувствовал легкую тревогу. Не могла же она уйти купаться. Даже не переодевшись.
— Дейвон! — крикнул он, но ответом ему была давящая тишина.
Сад. Ну конечно. Весь день она провела в помещении и теперь решила прогуляться. Двери в патио были открыты, на глади воды в бассейне блестели звезды. Вода казалась бездонной, как омут. На миг его ужалила страшная мысль, и в ту же минуту он увидел маленькую белую фигурку, скорчившуюся у калитки.