— Не думаю, что такой Ганнибал Форчун мне понравится.
— Понравится? Какое это имеет вообще значение? Мы должны спасти его и земную историю.
Войска Масиниссы, достигшие ночью Сирты и узнавшие, что их командир уже захватил в плен жену Сифакса, занялись разграблением столицы.
Лаллий прибыл несколько позже и немедленно направился во дворец. Форчун и пленная девушка только-только вернулись, когда римлянин постучал в ворота. Аррик быстро изобразил на лице Форчуна маску Масиниссы, и тут в зал вошел Лаллий.
— Ты уже развлекся, Масинисса, — сказал он. — Теперь отдай эту женщину мне.
— Найди себе другую девку, — ответил фальшивый нумидиец.
— Как жена врага Рима она принадлежит Риму.
— Я не согласен. Я сделаю ее своей женой.
— Ты не можешь жениться на этой женщине!
— Боюсь, что могу. Гасдрубал обещал мне ее в жены.
— У тебя нет никакого права жениться на ней. Она враг Рима.
— Ты слишком горячишься, Лаллий. Не волнуйся, во дворце есть еще много девок. Выбери себе.
— Но Сципион… — начал римлянин, брызгая слюной.
— Выбери и для него тоже, — сделал широкий жест Форчун. — Каких он предпочитает?
— Я устала, — сказала Софонисба. — Если вы со бираетесь спорить дальше, я пошла спать. В такую рань не спят только бедняки.
— Хорошая идея, — согласился Форчун. — Мы поговорим с Даллием позже.
Лаллий мог оказаться для Форчуна большой занозой. Римлянин был стоек, верен и совершенно лишен фантазии. Мужчины такого сорта неспособны на измену просто потому, что это никогда не приходит в голову. Но зато это вояки, всегда являющиеся добрым примером для подражания своим солдатам.
Вечером следующего трудного дня Лже-Масинисса согласился взять Софонисбу с собой и ехать к Сципиону, который может решить, что с ней делать. Это был тот компромисс, на который вполне мог бы пойти настоящий Масинисса.
Пока шли приготовления, Уэбли чувствовал себя не у дел. Без привычного партнера он был словно не в своей тарелке. Большинство симбионтов-торгов были не в состоянии общаться друг с другом в такой тесной связи, как у них получалось с агентами и резидентами ТЕРРЫ. Они привыкали к такой связи и ревновали, если кто-нибудь им мешал. Но как работать двум симбионтам с одним человеком? На практике подобное случалось крайне редко.
Уэбли, однако, думал, что у них втроем все получается. Ронел на удивление была согласна с ним. Только Луиза сомневалась…
Аррик обнаружил, что двое людей могут немного узнать друг о друге, даже если они проведут вместе шесть дней на одной лошади и шесть ночей в одной палатке. Особенно если они оба профессиональные шпионы. Вся информация, которой обменивались они, была очень выверенным сочетанием лжи и правды. Софонисба и Форчун вели между собой сложную игру. А прямодушный Лаллий каждую ночь выставлял вокруг их шатра римскую охрану, предпочитая не доверять никому.
— Мне не очень понятен обряд свадьбы у этих землян, — сказала однажды Софонисба, — хоть он и весьма забавен.
— Но брак с Сифаксом ты, кажется, находила удобным способом для контроля над стариком.
Софонисба улыбнулась:
— А ты нашел его удобным для отвода глаз Лаллию. Если бы ты не объявлял нас давно обручен ными, когда он появился…
— Он бы отправил тебя в цепях к Сципиону. У тебя нет причин жаловаться.
Софонисба откинулась на гору подушек.
— Уж, по крайней мере, ты мог бы вести себя, как муж, — кокетливо надулась шпионка.
И Форчун как настоящий профессиональный герой смог на время отрешиться от переживаний, связанных с Луизой, и воспользовался предложением Софонисбы. Оба получили удовольствие, и при этом ни линия истории Земли, ни задание по ее исправлению не были нарушены.
Когда они достигли лагеря Сципиона, то Форчун с Софонисбой в первую очередь направились к человеку в клетке. Для настоящего Масиниссы это было бы сладким моментом торжества, поэтому Форчун постарался похвастаться перед стариком своей добычей.
— Это она во всем виновата! — жаловался Сифакс, указывая трясущимся пальцем сквозь прутья. — Она обманула меня. Она вовлекла меня в это предательство. Карфагенянка задурманила мне разум и заставила отвернуться от Рима. Она во всем виновата. Она испортит Масиниссу, как испортила меня!
Позднее разные историки будут спорить об этой проблеме. Некоторые будут настаивать, что старый царь сказал совсем не это, и причины, по которым он внезапно перешел к карфагенянам, были глубже, нежели романтическое увлечение. Но факт остается фактом, свидетелей этой сцены было предостаточно, и историк Тит Ливии зафиксировал именно эти слова. Сифакс же сказал это по очень простой, чисто человеческой причине: он был ревнив и ужасно раздражен, видя на своем месте, рядом со своей женщиной, более молодого мужчину, и надеялся уколоть соперника. Все это позволило временно отсутствующему сейчас Масиниссе прожить великую жизнь и войти в историю как двукратный сокрушитель могучего Карфагена.
А Ганнибал Форчун в роли Масиниссы имел очень важную историческую беседу.
Сципион, хотя и был на пять лет моложе Масиниссы, держался с нумидийцем покровительственно, как старший брат. Этот стиль был вполне в духе Рима, становившегося великой державой.
— Я полагаю, Масинисса, что ты увидел во мне какие-то хорошие качества, еще когда мы подру жились в Иберии, — сказал римлянин. — Я тоже увидел в тебе много хорошего. И вот наша дружба дает свои плоды.
Выдержав драматическую паузу, Форчун кивнул, но не стал прерывать его.
— Но лично я среди всех своих достоинств — главным считаю способность контролировать соб ственные эмоции.
— Понял твой намек. Ты хочешь, чтобы я из бавился от нее, — сказал Форчун.
— Я не могу заставить тебя покинуть ее, — мяг ко сказал римлянин. — Это должно быть только тво им решением.
Фальшивый нумидиец прищурился, явно не обрадованный перспективой упустить из рук свою добычу.
— Когда ты станешь царем Нумидии… — Сципион не закончил фразу, ожидая реакции Масиниссы на это соблазнительное предложение. Форчун изобразил на своем лице радость, как и должен был поступить настоящий Масинисса. А для Рима союз с Масиниссой гарантировал победу над Ганнибалом Одноглазым.
— Когда? — резко спросил Форчун.
— Все зависит от…
— От чего? — От того, как ты поступишь с Софонисбой, — сказал Сципион.
— Я подумаю над этим.
Сципион отечески улыбнулся.
— Я ожидаю ответа завтра утром. А пока нас лаждайся жизнью.
Беседа была окончена. Форчун вернулся в свой шатер, где с облегчением расстался со своей протоплазматической маской. Аррик превратился в обезьянку и уселся на край кушетки, пока Форчун переодевался в костюм Себастоса. В его складках он спрятал кое-что из найденного на украденном скиммере.
Он уже сделал все, что мог, направив войну Сципиона в исторически правильное русло. Пора было возвращаться к собственной войне против Грегора Малика. Сифакс был для Сципиона хорошим трофеем для демонстрации народу по возвращении. Ганнибал Форчун не видел причин, почему бы ему не забрать такой же трофей на ТЕРРУ.
Софонисба вполне подойдет.
В виде Себастоса он подошел к хорошо охраняемому шатру, который она делила со своим пленителем.
— У меня послание к пленнице от Мисиниссы, — сказал он охранникам.
Они пропустили его внутрь.
— Любопытно, что же ты с ним сделала? — сказал ей Форчун.
— Кого ты имеешь в виду?
— Сифакса. Когда-то он был опасным воином. Пару лет назад он был верным союзником Рима.
Софонисба засмеялась:
— Мужчинами на этой планете изумительно легко управлять — если знать, на что давить.
— По земным стандартам, Сифакс — уже старик.
Она подняла идеальную бровь.
— Он ничем не отличается от мужчины любого другого возраста. Они все любят, когда им говорят, какие они крутые любовники.
Форчун внимательно посмотрел на соблазнительную Софонисбу и вдруг вспомнил Луизу, вспомнил чудесное время, проведенное ими в отпуске. Его сердце мучительно заныло.