— Звучит неплохо. Биар и Дикс в комнате отдыха… я скоро встречусь с ними, так что найдешь нас всех там, когда закончишь.
— Отлично, — согласилась Алекс. Затем она поколебалась, прежде чем добавить: — Если только библиотекарь позволит мне уйти, в противном случае… наслаждайся оставшейся частью своей жизни, Джордан. Было приятно познакомиться.
Сочувствие нахлынуло на Джордана, но так же, как и веселье.
— Всегда так драматично, Дженнингс.
Она скорчила гримасу, прежде чем отключить звонок, в то время как Джордан все еще облегченно улыбался. Если бы Алекс знала, как он на самом деле волновался, она бы назвала его идиотом и напомнила обо всех причинах, по которым она не хотела и не нуждалась в няне. Но Джордан ничего не мог с собой поделать, не после всего, через что они прошли. Все еще было слишком свежо.
Ее звонок дал ему некоторую передышку, по крайней мере, на данный момент. Почувствовав себя намного лучше, он схватил домашнее задание по медицине и направился в комнату отдыха, чтобы присоединиться к остальным, довольный тем, что группа, в которой он был с Алекс, Блинком и Пипсквик, уже закончила пятистраничное эссе Дока по истории.
Алекс не присоединилась к ним к тому времени, когда все разошлись спать, но на этот раз Джордан не волновался, так как знал, что она вернулась в академию… даже если она застряла с неумолимым библиотекарем. Он и остальные увидят ее утром и услышат новости о том, как прошли ее визиты в Трюллин и Драэкору.
В то же время Джордан был полон решимости, что это будет ночь, когда он проспит до конца, не просыпаясь мокрым от пота и не крича до хрипоты. Он чувствовал умиротворение, падая в постель, зная, что все его друзья в безопасности; зная, что прямо здесь, прямо сейчас, никому из них не грозит опасность.
Но, несмотря на то, что он знал, что это правда, его подсознание не желало подыгрывать, так что Джордан снова обнаружил себя сидящим на берегу ледяного озера ранним утром.
Однако на этот раз он услышал приближающиеся мягкие шаги не Д.К… Действительно, он не слышал хруста снега, указывающего на чье-либо прибытие, поэтому он совсем не ожидал, что низкий мужской голос нарушит тишину прямо рядом с ним.
— Кажется, я нашел идеальную приманку.
— 3-
Джордан вскочил на ноги, руки взлетели в защитную позицию. Когда его взгляд упал на обладателя голоса, он опустил руки, но пульс продолжал колотиться в груди.
— Охотник? — удивился Джордан, шок превратил это слово в полувздох, полухрип. Кашлянув, следующий вопрос прозвучал более резко. — Что ты здесь делаешь?
Луна ярко светила над головой, а капюшон учителя Хитрости был откинут назад, так что Джордан мог ясно видеть выражение лица Охотника, когда тот поднял темные брови и многозначительно сказал:
— Это не я нарушаю комендантский час.
Джордан боролся с желанием переступить с ноги на ногу.
— Ты напугал меня, — признался он, его сердцебиение, наконец, начало успокаиваться. — Я не ожидал, что здесь кто-то будет.
Если уж на то пошло, брови Охотника только приподнялись еще выше. С тем, что почти сошло за веселье, он протянул:
— Теперь мы оба знаем, что это неправда.
На этот раз Джордан пришлось бороться с желанием оглянуться в сторону здания общежития, чтобы посмотреть, не приближается ли к нем Д.К..
— Однако, — продолжил преподаватель, — мне жаль говорить, что твоя любимая компания не присоединится к тебе сегодня вечером.
Джордан почувствовала приступ паники, и Охотник, должно быть, заметил эту реакцию, потому что его голос стал успокаивающим, когда он поделился:
— Принцесса в безопасности и здорова. Но, несмотря на ее намерение присоединиться к тебе, как и каждую вторую ночь на этой неделе, у меня такое чувство, что она будет крепко спать до утра.
Немного успокоившись, Джордан пристальнее посмотрел на своего учителя, задаваясь вопросом о смутно упоминаемом Охотником «чувстве». Алекс однажды объяснила, что она понимает в даре этого человека, как его сверхъестественная осведомленность и восприятие позволяли ему знать то, чего он не должен был знать, и видеть вещи до того, как они произошли. Если Охотник утверждал, что Д.К. в безопасности, она не присоединится к Джордану в ту ночь, то Джордан знал, что это, скорее всего, правда. Даже если это разочаровывало, поскольку их молчаливые часы вместе давали ему толику покоя, которого в противном случае не хватало бы в его повседневной жизни.
— Спасибо, что, эм, дал мне знать, — сказал Джордан, хотя бы для того, чтобы подтвердить слова Охотника. — Я думаю, я просто… — Он махнул рукой в сторону тропинки, ведущей обратно в спальню, еще не готовый вернуться, но предполагая, что от него этого ожидают.