Маноск спит давно.
Темно.
Так тихо.
Сказанное друг другу не ложь. Кетрин Пирс все еще здесь и переборола свой главный страх.
Кетрин уходит первой, кивая, проходя мимо одно мужчины и не видит довольной ухмылки Клауса. Она выбрала ему жертву на сегодня.
Она уходит не слыша криков жертвы и не видя брызг крови.
Ночь скроет кровь.
Ночь скроет разорванную зверем плоть. Только вот зверю больно и так он справляется с этой болью. Каждый вздох этому монстру дается с трудом. Этот монстр не может дышать без семьи и дочери и так хочется кричать. Сердца обливается кровью и ему хочется кричать.
Но, что это значит? Это значит, что монстр брошен в одиночестве.
Этот монстр покинет Францию с наступлением рассвета. Этого монстра может спасти только светлая душа.
Она уходит улавливая едва ощутимый запах кровь.
Он сидел в баре, за фортепиано. Он ждал ее ведь оставалось полчаса до закрытия бара, а девушки так и не знали, куда же она пропала. Он ждал в серой майке, поверх которой была накинута куртка, удобные брюки и туфли. Элайджа гасит лампу над фортепиано. Но, теперь он смотрит на мир иначе. Элайджа сжимает в руках мелочь из чаши для пожертвования, аккуратно складывает деньги в карман куртки, только вот смотрит на сто долларовую купюру, которую ему щедро пожертвовал незнакомец, только вот почему-то сердце сжалось. Теперь он живет словно мечтали, с душей поэта. Несмотря ни на что, – на одежду, благо Пирс успела переодеться и выбросить испачканную кровью блузку, а на юбке не так видны пятна крови, синяки, испачканные кровью туфли, волосы, собранные, наспех, в неаккуратный пучок, – в ней было что-то волшебное и теплое. Такое домашнее. Как кресло, стоящее около камина, горячий чай или какао, теплый плед. Такая теплая. Такая его Катерина. Только с ней шагать по жизни, любить, дорожить и делить горячий ужин. Просто быть нужным. Просто быть с ней.
Он неотрывно наблюдал за ней. За каждым движением тонких бледных пальцев, за появляющимися на лбу морщинками и веной, когда она давала указания одной из официантки, которая сегодня должна была убрать бар.
Его жизнь наполнена пустотой и бессмыслицей. Подъем с утра, игра на фортепиано и бесконечное ожидание времени,когда вновь нужно будет ложиться в кровать с ней, возвращаться с бара в их дом, разжигать камин, когда холодно, обнимать ее и все делить с ней. Ему так много нужно сказать ему.