Вдруг страшный удар потряс «Доротею». Мина пришлась как раз на пути судна. Чёрный столб воды взметнулся над его палубой. «Доротея» провалилась под воду. Громадный пузырь воздуха из её трюмов с шумом вырвался на поверхность.
Не спасся никто.
«Восток» прошёл прямо через пятно, которое расплывалось на месте взрыва.
Белые фигурки раненых стояли вдоль борта. Люди молчали.
Огромный корабль, не меняя хода, уносил их всё дальше и дальше от того места, где закончился последний рейс «Доротеи» и её старого капитана.
ОСТРОВ НА БУКСИРЕ
Город стоял на берегу залива. В заливе с утра до вечера работали землечерпалки, а между ними носились белые катера и ползали неторопливые чёрные баржи.
Герасим учился в первом классе, сидел на задней парте, смотрел в окно на залив, на корабли и рисовал в тетрадках странных хвостатых животных и ракеты с изогнутыми, как у чаек, крыльями.
- Дай-ка тетрадь, что ты там рисуешь? - сказала, подходя к нему, учительница Алевтина Прокофьевна.- Что это такое?
- Собака.
- А почему она стоит на хвосте?
- Чтобы дальше видеть.
- Какой ужас! А это что?
- Ракета для жителей Луны. Чтобы они могли летать к нам на Землю.
- Но ведь на Луне нет никаких жителей! Вечно ты что-нибудь придумаешь. Надо поговорить с твоими родителями. Мама где?
- В зоопарке. В клетке.
- То есть как в клетке? А папа?
- Папа в Америке.
Класс дружно захохотал, а учительница развела руками. Ну и ну!
Папа Герасима не был в Америке. Он был в нескольких шагах от неё: он стоял на мостике океанского буксира и смотрел, как дрожит туго натянутый стальной канат. Рядом шёл второй буксир. Они тащили на канатах док. Третий буксир шёл сзади.
Док - это железная коробка, большая, как остров, высокая, пустая, с плоским дном и двумя полыми стенками. В нём ремонтируют корабли. Чтобы завести внутрь дока корабль, док притапливают - внутрь коробчатых стен напускают воду. Корабль стоит в доке, а десятки рабочих лазят под его днищем, скоблят, чистят, ремонтируют.
Когда буксиры подошли к берегу, они бросили якоря. Остановился и док, теперь он и вовсе стал похож на остров: по его высоким стенкам, как по скалам, забегали люди, а из кухонной трубы пошёл вкусный дымок.
- Механик! - крикнул папа.- Собирайтесь, пойдём на берег к директору канала. Будем просить, чтобы нас пропустили пораньше, надо торопиться.
- Да, да, верно, скорее бы пройти канал,- сказал механик.
А вот мама Герасима действительно была в зоопарке, в клетке. Она давала медведю лекарство. Медведь лежал на полу и жалобно стонал. Мама засунула в кусок хлеба круглую жёлтую таблетку, положила сверху кусочек сахара и протянула медведю. Тот съел и опять заскулил.
- Ничего, ничего, всё будет в порядке! - сказала мама. Она работала в зоопарке врачом. «Сегодня разговор по радио! - вспомнила она.- Не опоздал бы Герасим».
Герасим пришёл в зоопарк сразу же после школы и первым делом побежал к зверям.
В большой клетке стоял слон. Он сопел, переминался с ноги на ногу и громко шуршал кожей. Рядом в открытом бассейне два тюленя гонялись друг за другом. Плавая, они поворачивались кверху то тёмной спиной, то светлым пузом, и от этого в воде то вспыхивали, то гасли длинные светлые полосы.
Неподалёку стояла клетка, в которой был построен деревянный домик. Из него торчал чей-то толстый, как палка, коричневый хвост.
- «Кенгуру. Сумчатое животное. Водится в Австралии»,- прочитал надпись на клетке мужчина. Он стоял рядом с Герасимом и тоже смотрел на хвост. В руке у него был бидон с квасом.
- В Австралии есть ещё сумчатые волки и сумчатые крысы,- подумав, сказал Герасим.- Если бы там водились слоны…
- Многого захотел,- сказал мужчина с квасом.- Зачем тебе сумчатые слоны?
- Герасим, ты где? - раздался мамин голос.
Надо было торопиться на радио.
А в это время папа уже сидел в кабинете директора канала. В кабинете было душно, солнце за окном палило изо всех сил, через раскалённые деревянные решётки в комнату текли струйки горячего воздуха. Директор отдувался, всё время поворачивался на стуле и доставал из холодильника запотевшие бутылки с водой.
От жары директор еле шевелил губами, и от этого вместо слов у него всё время получалось: «Бу-бу-бу!»
За креслом директора стоял секретарь и переводил директорское «бу-бу-бу» на человеческий язык.
