– Хорошо, - сказал я. - Мы его уговорим.
– За отличное поведение в четверти. - Алешка выставил свое условие. Семен Михайлович вздохнул и согласился.
После уроков Алешка ждал меня во дворе школы. Спрятавшись от моросящего дождика под облетевшей березкой.
– Давно здесь сижу, - безмятежно сообщил он. - Меня Мишка из класса выгнал.
Мишка - это учитель физики Михаил Иванович Потапов. Он сейчас заменяет в Алешкином классе заболевшую училку. Этот физик довольно молодой, но вредный. Мы называем его то Потапычем, то Мишкой. Он об этом знает и почему-то злится. Он вообще все время злится. С ним лучше не связываться. Сам из себя весь толстый и сонный. Но все видит и замечает. А видит только плохое, а хорошее не замечает. Я один раз все цветы в классе полил, так он даже не похвалил. Сказал только: «Надо цветы поливать, раз уж взялся, а не пол и не подоконники». В общем, не очень мы его любили.
– Что ты натворил? - спросил я Алешку.
– Как раз ничего. - Он поежился от холодной капли, попавшей ему за ворот. - Правда, Дим, ничего.
В самом деле - ничего. Он всего лишь тихо и мирно уснул за своей партой. А когда Потапыч сердито разбудил его, Лешка не сразу врубился и недовольно проворчал, напевая:
– Мишки спят, и книжки спят…
Потапыч, естественно, принял это на свой счет. Потому что иногда и сам задремывал за столом во время урока.
Оказавшись за дверью класса, Алешка пошел за правдой к директору.
– Нет уж, - Семен Михайлович отложил кроссворд и шлепнул ладонью по столу, - за опоздание я вас отмазал, а спать на уроках мы не договаривались. Кругом!
Тогда Алешка наврал ему, что нам всю ночь не давали спать папины сотрудники. Они приехали к нам перед опасной операцией и всю ночь ее обсуждали.
– Во весь голос, - вдохновенно врал Алешка. - Да еще всеми своими медалями звенели. И кортиками.
– Вот-вот! - обрадовался Семен Михайлович. - У вас этих медалистов и орденоносцев в квартире полно. Неужели для родной школы хоть одного не найдете?
– Если папа узнает, что меня выгнали из класса, конечно, не найдем!
Семен Михайлович вздохнул:
– Не узнает… Отмажу.
Мы пошли домой. Пообедали. Помогли маме по хозяйству. Так здорово помогли, что она не выдержала и прогнала нас из кухни. Тогда мы сели за уроки. Каждый на свою тахту…
На самом интересном месте меня разбудил мамин голос:
– Интересно мне: что вы будете делать ночью? Подъем! Папа пришел, пошли ужинать.
За ужином мы насели на папу. И он сразу нам отказал, потому что почувствовал подвох. Он так и сказал:
– Хорошие оценки добываются трудом. А не папиными сотрудниками. Нет у меня свободных героев, все заняты.
Тут как раз позвонил Семен Михайлович.
Папа пошел в кабинет к своему телефону, а мы, конечно, к «своему» - параллельному, в прихожей.
– Приветствую вас, Сергей Александрович, - сказал директор. - Ребята передали вам мою просьбу? Как вы на нее отозвались?
– Никак, - спокойно ответил папа. - Нет у меня свободных людей. Пускай сами ищут.
– Как это нет? - обиделся директор. - А кто же у вас вчера звенел всю ночь медалями и бокалами?
– Откуда информация? - осведомился папа.
– Из первоисточника.
– Старшего? Младшего? Впрочем, это неважно. Обоим влетит.
И тут Семен Михайлович нас предал. Или выдал:
– Добавьте им и от меня лично. Они все время опаздывают к первому уроку. К тому же Алексей уснул сегодня прямо на занятиях. Чуть под стол не свалился.
– Я привлеку их к ответственности, - сухо пообещал папа, попрощался и положил трубку. Мы - тоже. И шмыгнули в свою комнату.
Папа вышел из кабинета. Поманил нас пальцем. И сказал:
– Врать можно только в одном случае. Знаете, когда?
– Знаем, - буркнул Алешка. - Когда Родина в опасности.
– Умница, - похвалила его мама, входя в комнату. - Наша Родина всегда в опасности. А зачем ты штаны снимаешь, отец?
– Я не снимаю, я ремень вытягиваю. - Он огляделся. - А где твои дети?
Мамины дети уже давно заперлись в ванной.
– Фиг с ними, Дим, - сказал Алешка. - Сами найдем героя с орденами.
– И с кортиком, - сказал я.
– Умница, - маминым тоном похвалил меня Алешка. - Мы адмирала в школу приведем. Нужно только номер его квартиры узнать.
– А вдруг он не захочет?
Тут папа постучал в дверь:
– Выходите! Я вас пальцем не трону. Видеть вас не могу.
– А зачем тогда выходить? - спросил я из-за двери.
– А ты в штанах? - спросил из-за двери Алешка, с недоверием в голосе.
– Он в плаще, - послышался мамин ответ. - Его на работу вызвали.
Я отщелкнул задвижку, и мы вышли.
– А что случилось, пап?
– Большая неприятность, - сказал папа, обуваясь. - Ограбили выставку старинных орденов. Я поехал.
– Пап, - спросил его вслед Алешка, - а какая квартира у адмирала?
– Маленькая, - ядовито ответил папа, и дверь за ним захлопнулась.
Чем больше я узнаю Алешку, тем больше ему удивляюсь. У него много удивительных качеств. А всего удивительнее - его энергия. Он никогда ничего не откладывает. Я имею в виду, конечно, те дела, которые его интересуют. Мама, само собой, может всю неделю напоминать ему поработать пылесосом. «Щас, щас», - бодро отвечает Алешка в понедельник. И в среду. «Щас, щас», - и в субботу. То же самое и с уроками («щас, щас»). Но если дело его зацепит, тут Алешку не остановишь.
Едва за папой хлопнула дверь, Алешка ринулся в его кабинет. И начал листать папин «Ежедневник», там, где телефонный алфавит.
– Во, Дим! - ткнул он пальцем. - Курочкин! Звоним!
Я набрал номер, Алешка выхватил у меня трубку. Я тоже к ней ухом прижался.
– Приемная генерала Курочкина, - раздался приветливый, но строгий женский голос, наверное, секретарши.
– Адмирала Курочкина, - поправил ее Алешка. - Позовите мне адмирала.
– Нет у нас никаких адмиралов, - отрезала секретарша. - Одни генералы. - И положила трубку.
Алешка в удивлении похлопал глазами. Как мама, пощелкал длинными ресницами.
– Дим, так он кто? Адмирал или генерал?
Я взял «Ежедневник», прочел вслух:
– «Генерал Курочкин В.И.». Понял?
– Понял! - воскликнул Алешка. - Он все наврал, значит? Никакой он не адмирал, а всего только генерал какой-то! А еще с кортиком!
Я сунул ему под нос «Ежедневник»:
– Пониже посмотри. Там еще один Курочкин есть. Может, подойдет тебе… С кортиком…
Алешка смущенно хмыкнул и стал набирать номер адмирала.
– Здравия желаю, товарищ адмирал! - заорал он в трубку. - Капитан Оболенский на связи!
– Слушаю вас внимательно, товарищ капитан!
– Мы хотим вас проведать. - Алешка не стал «дипломатничать».
– Жду вас на борту! Высылаю за вами шлюпку! - был краткий, но не совсем ясный ответ.
Алешка положил трубку и скомандовал мне:
– Полный вперед! Залезай в шлюпку!
Квартира у адмирала и правда была маленькая. Однокомнатная. Но очень интересная. Она была похожа на капитанскую каюту боевого корабля.
У стены стоял, привинченный к ней, металлический столик. В углу - странный кожаный диванчик на стальных ножках. Возле окна - старинный барометр в деревянном корпусе. Он показывал своей затейливой, в виде якоря, стрелкой «Великую сушь», хотя за окном вовсю шел великий дождь. Рядом с барометром - настоящий дубовый штурвал, морской бинокль в кожаном футляре. А на подоконнике, в стеклянном ящике вроде аквариума, замер стремительный боевой корабль «Грозный».
– Это последний крейсер, которым я командовал, - с тихой гордостью и немного с грустью объяснил адмирал. - Красив?
Еще бы! Плавные линии корпуса, грозные орудийные башни, хищно нацеленные пулеметы… Хоть сейчас в яростный морской бой.
– А диванчик и столик я взял на память из своей каюты, когда меня списали на берег. Кстати, «Грозный» тоже списали в тот же год - устарел дружище.