Надя уныло кивнула головой. Они двинулись к коляске, стараясь не смотреть друг на друга от смущения. Роев правил сам. Он купил эту щегольскую коляску для прогулок на природе и частенько приглашал Надю и ее родителей. В этот год им стали дозволять ездить вдвоем. Владимир стал настолько своим человеком в доме, что можно было без опаски доверить ему юную барышню.
Роев приходился семье Ковалевских дальним-дальним родственником, как говорится, седьмая вода на киселе. Он родился в Москве, но рано покинул отчий дом и двинулся искать удачу в Петербурге. Прибыв в столицу, он навестил Василия Ковалевского, отца Надежды, имея при себе письмецо с просьбой о протекции. Поначалу его встретили холодно и настороженно, как любого незваного гостя, да еще просителя. Однако в просьбе не отказали, он получил захудалое местечко и стал потихоньку обживаться в столице. Снял маленькую, но пристойную квартирку, упорно трудился, заводил нужные знакомства. Владимир обладал приятной располагающей внешностью, незлобивым характером. К тому же имел хорошее образование и приятные обходительные манеры. Через несколько лет он получил наследство после смерти родителей и стал вполне состоятельным человеком. Владимир купил загородную усадьбу в окрестностях Петербурга недалеко от усадьбы Ковалевских и стал частенько наведываться к ним по-соседски. Его оценили и полюбили. Ковалевский активно проталкивал молодого человека вверх по служебной лестнице. Его жена, красавица Катерина Андреевна, свела Роева со своими родовитыми и знатными знакомыми. Он стал завсегдатаем их роскошного дома на Троицкой улице в столице и превратился в друга семьи. Особенно нежно Ковалевские стали опекать милого Володю, когда подросла их единственная дочь Надя.
Казалось бы, чего тревожиться родителям девушки из аристократической семьи, с хорошим приданым? Их беспокоила сама Надя. Удивительным образом девочке не передались яркая красота и привлекательность родителей. В свое время брак Василия и Катерины наделал много шуму в светском Петербурге. Редко можно встретить семейную пару, где оба супруга столь привлекательны. Василий Никанорович обладал, что называется, породой, статью, изысканной мужской красотой. Правда, с годами некогда точеные черты лица расплылись, фигура располнела и обмякла. Зато жену его время не брало. Катерина Андреевна точно сошла с испанских картин Гойи. Гордая стать, черные брови вразлет, карие блестящие глаза, корона темных волос. Она любила носить в ушах крупные камни, которые мерно раскачивались в такт ее королевской походке. Когда родилась девочка, от нее ожидали неземной внешности. Но по мере того, как она росла, росло и скрытое разочарование родителей. Девочка получилась невзрачная, пройдешь мимо, не взглянешь. Угловатая, ширококостная, с длинными руками и ногами, большими ступнями. Лицо открытое, с ясными глазами, слегка украшенное веснушками. Единственное богатство, доставшееся от матери, это роскошная темно-каштановая коса, толстой змеей сбегавшая по спине аж до колен. Наверное, господь Бог сначала задумал ее мальчиком, но потом изменил свое решение. Надя передвигалась быстро, широко шагая, так, что мешала юбка. Любила ездить на велосипеде, могла далеко ходить пешком и плавать в холодной воде.
Но не только блеклая внешность девушки расстраивала родителей. Надя совершенно не страдала от отсутствия красоты. В ней не было ни крупицы кокетства, жеманности, наигранности. Она не желала постигать науки флирта, умения напускать загадочность, притворяться и лицемерить. То, без чего невозможно выводить барышню в свет и искать подходящую партию. Надя была сама искренность, наивность и простота. Она много читала, думала, мечтала, ее интересовали серьезные проблемы. Она хотела пойти учиться на Бестужевские курсы и стать земской учительницей. Искренне верила в идеалы добра, справедливости и разума. Катерина Андреевна только диву давалась, как она такой стала? Ведь молодую Ковалевскую даже определили было на воспитание в Смольный институт так же, как и ее мать. Но в этой знаменитой кузнице благородных жен и фрейлин ей оказалось столь невмоготу, что она зачахла и заболела. Испуганные родители отступились, и дальше Надя росла как трава. К ней брали домашних учителей, и она с легкостью осваивала премудрости наук. Однако попытки сделать из нее светскую даму отвергала мягко, но непоколебимо. Из всего этого следовало, что с женихами возникнет проблема. И действительно, попытки вывозить девушку в свет закончились сокрушительным провалом. Самолюбие старших Ковалевских было глубоко уязвлено. Сама же Надя к собственному светскому провалу отнеслась равнодушно. Она жила в мире своих образов, книг, переживаний и по-девичьи свято верила в романтические сказки о рыцаре на белом коне.