- На сколько человек будем брать? - Мур подхватил идею на лету.
- Я думаю, все сходим, - веско ответил Удовиченко. - Попариться нормально всё одно не получится, а вот помыться с дороги не помешает. Две недели почти в пути, как-никак.
Поискав глазами давешнего "распорядителя по развлечениям", я обнаружил его всё на той же лавке в углу двора. Я поманил его пальцем. Воронок заметил и быстро, чуть ли не бегом, приблизился:
- Что надумали, гости дорогие?
- Баню. На… - я на мгновение задумался, - двенадцать человек. Через час будет готова?
- Будет! - не поколебавшись ни секунды ответил местный.
- Сколько? - через губу, поддерживая образ крутого бизнесмена, спросил полковник.
- Сотню "семёрки", - мне показалось, что ещё немного, и Воронок зажмурится от собственной наглости.
Удовиченко извлёк из кармана массивную металлическую коробку, размером примерно с ладонь, открыл её и вытащил оттуда… сигарету. Ловким движением отправив её в рот, он устремил, нет, скорее - воткнул жёсткий взляд в местного. На пару секунд установилась тяжёлая, вязкая тишина. Воронок замер, как будто завороженный кролик перед удавом. Сам я, конечно, никогда удава не видел, равно как и того, как он кого-то гипнотизирует, но при виде этой сцены мне на ум пришло именно такое, книжное, сравнение. Внезапно капитан Верстаков протянул вперёд руку и щёлкнул зажигалкой. От этого звука Воронок чуть не подпрыгнул!
"Похоже, что сценка-то отрепетированная…" - отметил я, продолжая наблюдать за развитием событий.
Полковник прикурил, затем резко выдохнув, выпустил струю дыма точно в лицо оторопевшему бредуну:
- Полтинника с тебя довольно будет! - и не говоря больше не слова, гость с далёкого юга отправился внутрь.
***
Внутренним убранством "Хризантема" недалеко ушла от древней столовой. Сам я, конечно, в таких не питался, но от более старших Следопытов, успевших до Тьмы походить в школу, наслышан о довоенном быте неплохо. Большой, примерно двадцать на двадцать метров, зал, скудно освещался десятком масляных ламп, развешенных по кронштейнам на стенах, и только у длинного металлического прилавка, отгораживающего его дальний конец, светились плафоны двух электрических фонарей.
По залу беспорядочно были разбросаны столы на металлических ножках, со столешницами, покрытыми когда-то белым пластиком. На стенах через неравномерные промежутки висели какие-то произведения то ли живописи, то ли плакатного искусства, но в полумраке разобрать что именно - было сложно. Может, это вообще стенгазеты были или указы местных правителей…Не сказать, что в заведении наблюдался аншлаг - полтора десятка человек терялись в немаленьком помещении.
Слева от входа на небольшом помосте по-турецки сидел пожилой мужчина. Рядом я заметил гитару.
- Репертуарчик, здесь, надо полагать ещё тот, - негромко сказал Тушканчик, также оглядывая зал.
Удовиченко со своими уже прошёл к большому столу у окна, и здоровяк Седов уже что-то втолковывал местному халдею.
Пока мы пробирались между столиками, остальные посетители молча провожали меня с Иваном внимательными взглядами.
- Я взял на себя смелость заказать и на вас, - негромко сказал полковник, когда мы уселись. - Надеюсь, что пиво вы пьёте.
- Сергеич, если честно, то здешнее пиво я бы пить не стал.
- Гриша, - кивнул Удовиченко в сторону Седова, - поспрошал здешнего полового и тот нас клятвенно заверил, что пиво только вчера привезли из Калуги.
- Накололи вас, товарищ полковник, причём жестоко. Видать по выговору догадался халдей.
- То есть? - не понял "черезвычайный и тайный посол".
- Калуга отсюда почти в полутора сотнях километрах и дорога к ней мимо Обнинска проходит…
- И что… - начал услышавший мою тираду Седов, но полковник остановил его, положив руку на плечо:
- Обнинск - это где самая первая АЭС была построена, так, Илья?
- Совершенно верно, но дело не только в этом, или вы думаете название "Грязный треугольник" просто так появляется?
- Тула? - продемонстрировал знание местных реалий полковник.
- В основном - Новомосковск, там химия долгоиграющая оказалась, но и "тульское пятно" своего добавило…
Седов прервал нашу беседу, оглушительно свистнув и махнув рукой официанту, иди, сюда, мол.
- Гриш, только без крови, прошу тебя, - несмотря на шутливый тон Удовиченко, я несколько напрягся:
- Что, может побуянить?
- Не боись, Следопыт, солдат салагу не обидит, но халдея воспитать надо… - пророкотал прапорщик, вылезая из-за стола.
Когда служка подошёл, гигант, не говоря ни слова, сграбастал его за рубаху на груди и подтащил к себе: