Коля отчаянный «окальщик», даже в тех словах, где, кажется, никак нельзя окнуть, он все равно умудряется это сделать.
— Волжанин, что ли?
— Ну!.. Ни к чему допрос! Я все одно сбегу в свою часть! — у него получается: «сбегу».
— Сбежишь — будешь считаться дезертиром, под трибунал попадешь.
— Я — автоматчик! — заявляет он гордо.
— Мы коллеги: я тоже автоматчик, — говорит ему Гурин.
Коля смотрит на помкомвзвода с недоверием, морщится.
— И еще у нас в батальоне есть автоматчик: лейтенант Исаев, командир разведвзвода. Мы вместе с ним были на фронте, он командовал ротой автоматчиков.
— Это меня не касается. Хочу в свою часть, и все тут.
— Ты в нее и попадешь, только придешь чуть позже и в звании младшего командира.
— Да будет тебе, Коля, — пряча улыбку, уговаривает его сосёд — рослый солдат-богатырь Иван Гмырев, сибиряк. — Побудем в тылу, посмотрим, что к чему. Ты же даже бабы, говорят, еще не видел, а тут, может, и увидишь.
— Как не видел? — всерьез обижается Коля. — Сколь хошь! Поболе твоего!
— Нет, не просто там со стороны, а близко, понимаешь? Не видел ведь?
— Ну? Видел!
— Брось трепаться!
— Видел! Говорю тебе — видел. Старший брат мои женат… Видел… Ну?..
Общий хохот не дал Гурину расслышать, что сказал дальше Коля Хохлов. «Ничего, Коля — не Харламов, просто потешный мальчик, петушок», — отмечает для себя Гурин.
Досмотреть Колин «спектакль» Гурину не дал связной — его срочно зачем-то вызвал комбат. Гурин передал список Зайцеву, а сам побежал в штаб батальона, гадая на ходу, зачем он понадобился комбату.
В штабе было почти все батальонное начальство, за исключением комсорга Лукина и старшего лейтенанта Шульгина. Был здесь и гуринский командир роты капитан Коваленков.
— Товарищ майор, по вашему приказанию…
Майор не дал Гурину договорить, остановил кивком.
Гурин, опустив руку, стоял у двери, ждал. Наступила минутная пауза. Тогда комбат посмотрел на Кирьянова, и тот подошел к Гурину.
— Вот какое дело, — начал майор серьезно и тут же улыбнулся. — Решено тебя назначить комсоргом батальона.
— Как? А младший лейтенант Лукин?
— Его отозвали в политотдел. Ну?
Гурин развел руками, оглядел всех — не шутка ли это: уж больно неожиданная для него весть.
— Справишься?
— Если надо…
— Надо, — подал голос комбат.
— Справится, — ответил за Гурина парторг батальона капитан Бутенко.
— С чем я тебя и поздравляю, — прохрипел замполит.
Гурин не знал, как на все это отвечать, смотрел на присутствующих растерянно, улыбался. Они тоже в ответ улыбались, один только писарь Кузьмин сидел набычившись, мрачно посматривал в сторону Гурина.
— Спасибо… — наконец выговорил Гурин и, поняв, что это именно то слово, которое и нужно было сказать, повторил: — Спасибо…
— Ну, вот и хорошо, — сказал комбат. — Желаю успеха. Берись за дело по-настоящему, — он сжал кулак. — Иди!
Вслед за Гуриным вышел и капитан Бутенко, положил ему по-братски руку на плечо:
— Поработаем вместе, Васек! Едрит твою за ногу!.. Иди забирай свои шмотки и перебирайся в нашу землянку. Иди, иди! Ты теперь на офицерской должности и будешь пользоваться всеми правами офицера. Так-то! И — без стеснения, привыкай сразу: нам надо работать. Ну?
Во взвод Гурин возвращался медленно — хотелось осмыслить происшедшее, привыкнуть к случившемуся.
— Список готов, — Зайцев протянул ему тетрадку. Гурин машинально взял ее, не зная, как сказать тому о своей новости.
В землянку раздался хохот.
— «Спектакль» продолжается?
— Хохлов смешит все, — сказал сержант и сам засмеялся. — Ты послушай только.
— Коля, — послышался голос Гмырева.
— Ну?
— А правда говорят, что у ваших баб поперечная?
— Че поперечная?
Землянка буквально взрывается хохотом.
— Да ну вас, — сердится Коля. — Шолопуты. Вот и придумат чой-то, вот и придумат.
Подошел Максимов:
— Что там за шум там такой? Стройте взвод и ведите в баню. Белье получите у старшины. Тебя зачем комбат вызывал?
— Да… — Гурин не знал, как об этом сказать. Наконец выпалил: — Получил новое назначение.
— Ну? — Максимов думал, что он шутит, и настроился поддержать шутку.
— Назначили комсоргом батальона.
— Серьезно? — Глаза у лейтенанта заблестели искренней радостью. — Вот это да! Вот это молодец! Поздравляю, честное слово!
Подошел командир роты, спросил у Гурина:
— Сообщил уже?
— Сообщил.
— Вот, товарищ капитан, какие мы кадры куем! — погордился Максимов.