Услышав о «зеленых», Гурин заулыбался, будто разгадал их замысел.
— Ну, вот… Я думаю так. Сюда, на плотину, по дороге наступать они не будут — в лоб не полезут. Там, через лес, очень долгая переправа. По скользкому бревнышку до вечера не переберутся. А потом — не каждый там и пройдет. Скорее всего, они пойдут кустами слева — тут можно незаметно пробраться на наш берег и всеми силами ударить сбоку.
— С фланга, — поправил военрук.
— С фланга, — поправился Гурин и продолжал: — Но мы должны их перехитрить и заставить наступать там, где им невыгодно: вот здесь — на плотину. А тут, как только они покажутся, мы их всех уложим из пулеметов. Они ж будут как на ладони. Правильно? — спросил он у военрука.
— Не знаю, — сказал тот. — Сейчас я ничего не знаю, я сторона только наблюдающая. Ну, ну?..
— Ну, вот… Надо от кустов их отпугнуть. Туда пойдет одно отделение и все «волонтеры», пойдут и будут не таиться, а шуметь, ходить, делать вид, что там нас очень много, будто все мы на том фланге и ждем их только там. А мы, основные силы, затаимся здесь, сделаем вид, будто тут никого нет и отсюда мы никого не ждем. Разведчики, на всякий случай сбегайте все-таки в лес, к тому бревну через болото, и понаблюдайте.
— Ну, ну, — сказал военрук, немного удивленный чем-то. — Действуйте. — И поехал снова на свой наблюдательный пункт.
Разогнал Гурин всех по местам, сам с основными силами затаился в овраге. Медиков отослал к родничку:
— У кринички разбейте свой лагерь. Там и водичка рядом, а это главное: жажду будете утолять.
Игра — игра, а волнуется Гурин всерьез, и бойцы нетерпеливо ждут наступления: как оно будет, откуда пойдут «зеленые», — всем хочется победить.
Выглянул Гурин, осмотрел окрестности в бинокль — тихо. Только на левом фланге шум — это свои, «волонтеры». Видать, понравилось им задание: гораздо хуже и томительнее соблюдать тишину, чем ходить в рост и создавать шум.
Время шло, а «зеленые» не показывались, будто их там и не было. Это начинало беспокоить Гурина: что-то придумал Иван, не пошел ли он в дальний обход, аж через Буерачек, не зайдет ли он с глубокого тыла? Скатится как снег на голову с белого глинища? «Послать, что ли, на бугор кого, посмотреть?..» Но в этот момент прибежал запыхавшийся и не на шутку взволнованный разведчик из леса и сообщил, что «зеленые» в том месте, где лежит бревно, наводят переправу: таскают сухие деревья, кладут их поперек болота, носят ветки, бросают на бревна.
— Много их там? — спросил Васька.
— Много! И Иван тоже работает, как медведь.
— Иван с ними? — уточнил Гурин. — Тогда, пожалуй, ясна их затея. — Он схватил командира первого взвода за воротник, притянул к себе: — Бери своих ребят и дуй к болоту. А я с другим взводом перейду по плотине на тот берег, и той стороной зайдем к ним в тыл. Как только услышите шухер в тылу у «зеленых», сразу бросайтесь на их переправу и атакуйте. Поняли? Там мы их в болоте и зажмем. А если они раньше станут переходить на нашу сторону, не пускайте, открывайте огонь. Знайте, что мы все равно ударим им с тыла.
Заспешил первый взвод вслед за разведчиком, а Васька взял с собой остальных ребят, пригнулся — и бегом на ту сторону пруда. Под прикрытием крутого берега добежали до леса, остановились, передохнули — и дальше, вперед. Осторожно, от дерева к дереву, от куста к кусту, перебегают они один за другим. Сердце бьется, будто и впрямь на смерть идут. И вдруг увидел Васька — вот они, «зеленые», как муравьи, таскают ветки, палки, бревна и все кидают, кидают в болото. В суматохе не видят подобравшихся с тыла «синих».
Гурин подал знак — вперед! «Ура-а!» — закричали «синие» и бросились на противника.
Иван оглянулся, увидел наседавших с тыла «синих», обозлился и начал их расшвыривать в разные стороны.
— Иван, Иван, ты уже убит! — кричит ему Васька.
Но Иван ничего не слышит, знай отбивается. Тут Ваську схватили сзади, руки стали заламывать, Васька крутанулся, вырвался, но на скользком бревне поскользнулся и ударился головой о дерево — рассек лоб повыше левой брови.
— Командиры оба вышли из строя! — раздался голос военрука. — Оба!
Опустил руки Иван, повесил голову, поплелся с поля боя. Взглянул сердито на Ваську:
— Если бы это взаправду — вот бы вы победили. — И он показал ему огромный кукиш. — Я один всех вас поутопил бы в этом болоте.
Гурин сначала улыбался Ивану, но, увидев, как тот переживает свое поражение, помрачнел и только теперь почувствовал, как больно жжет ссадина на лбу. Потрогал рукой — липко, на пальцах кровь. Приложил к ране носовой платок, пошел медленно вслед за Иваном, чувствуя себя в чем-то виноватым перед ним. «Дурак, перестарался…» Радости от победы не было.