— Здравствуйте, — поздоровался Димон, поднимая руки и выходя из угла.
— Сдаешься? — усмехнулся хозяин. Голос был сухой, как прошлогодняя листва.
Димон опустил руки, виновато улыбнулся дрожащими губами. Ружья при старике не было.
— Дык чаво ты там говорил? — спросил дед.
Димон сбивчиво рассказал, как они с друзьями отправились в поход, как внезапно повалил снег, как они набрели на домишко, как ребята отправились искать хозяев.
— Это ведь деревня Пять Сычей? — спросил Димон.
— Хо-хо-хо! — рассмеялся дед. — Вы с развилки по какой дороге пошли?
— По третьей слева.
— А надо было по первой — тогда бы попали в Пять Сычей. Там-то народу поболее. А тут-то я один остался.
— Как мне к вам обращаться?
— Чаво?
— Как вас звать?
— Тимофей Иваныч я.
— Дмитрий. — Он протянул руку для пожатия, но собеседник проигнорировал жест вежливости.
Тебе тут не рады.
— Вы ребят не встречали в лесу?
— Не, никого не видал. — Повернувшись к гостю спиной, дед рылся в тряпье на подоконнике у стола.
— Их уже два часа нету. Даже больше. Что делать?
— Ни хрена. Ждать.
— А вдруг они в беде?!
Старик по-молодецки развернулся и заглянул непрошеному гостю в глаза.
— Ты тут-то не ори, сынок. Не люблю, когда орут у меня в хате. Слух покамест хороший, слава богу.
Димон смутился.
— Ты, братец, не суетись. — Дед положил сухую ладонь Димону на плечо и стал совсем другим — добрым, гостеприимным. — Сядь, подкрепись. Вот сало сопсного приготовления, хлеб — тож, из печки. Поешь. Небось голодный. Лучку, правда, нету, только к лету будет, тут уж не серчай…
При упоминании о еде Димон понял, что зверски голоден. Второго приглашения не понадобилось. Он сам отрезал ломоть хлеба, положил сверху сала, стал откусывать большие куски, жадно жевать.
— Во, другое дело, — похвалил Тимофей Иваныч, усаживаясь напротив. — Соткуда сами?
— С Перми, — ответил Димон с набитым ртом.
— Погулять прибыли, значит?
— Вроде того. В поход с ночевкой.
— Эх, ребяты! Зря вы так рано. В походы самое оно ходить в мае, июне. А то у нас тут так часто. Вроде в апреле, кажись, уж почти лето, а тут — херак! — и снегопад — вот как нынче.
— Первый раз такое вижу.
— Потому что в городе живешь. В Перьми-то небось тепло щас. А вы забрались к черту на рога.
«Странно, — подумал Димон. — Не такое уж большое расстояние, чтоб настолько разнилась погода».
— Ты кушай, кушай. Мне не жалко. У вас-то пожрать есть чаво с собой?
— Тушенка.
Старик поморщился.
— Дрянь-то какая… Тута у меня все свое. Я по весне порося завожу, откармливаю, а по первым снегам закалываю. На всю зиму хватает. А весной уж утки дикие идут, куропатки. Не бедствую. Хлеб тож сам пеку. Много все равно не ем. Оно с возрастом, знаешь, уж и не нужно-то много.
— Хорошо вам тут одному, наверное, — разговорился Димон, наевшись. — У меня вот мечта — подзаработать, уехать в деревню. Подальше. Чтоб вокруг ни души… Вам, смотрю, и деньги-то не особенно нужны.
— Пенсию получаю, покупаю кой-чаво. Спички, всякое по мелочевке. Хватает… Вкусное сало?
— Еще какое!
— Во-о-о-о-о-о-от! Дед Тимофей умеет!
— А что за животное тут ревет постоянно? — сменил тему Димон.
— Вот это? — спросил дед. Снаружи донесся рев — как будто по команде старика.
— Ну да, — растерянно отозвался Димон.
— А, не знаю, — отмахнулся Тимофей Иваныч, отводя взгляд в сторону. — Зверь какой-то ходит. Бывает, спать мешает.
— Не нападал на вас?
— Не. На глаза не показывается. Мал клоп, да вонюч, как говорится… А ты своим друзьям по етому свому… как его… сотовому звонить не пробовал?
— Тут сети нет. Не ловит.
— Хреново дело, браток. За три часа уж сто раз бы вернулись, кабы могли.
У Димона внутри росло черное отчаяние. Вот бы распахнулась дверь и на пороге появились друзья — все трое. И нашлось бы какое-нибудь смехотворно простое объяснение их долгому отсутствию…
— А как эта деревня называется? — поинтересовался Димон.
Тимофей Иваныч выдержал паузу.
— Три Лица.
— Странное название.
Старик пожал плечами.
— На Урале таких пруд пруди. Вон, Пять Сычей — не странное?
— Не знаете, почему так называется?
— Знаю, конечно! Я ж тута коренной. У меня и мать с отцом, и дед, и прадед — все сотсюда. С Трех Лиц. Я последний. Все померли да поразъехались. — Казалось, старик хотел увильнуть от ответа на вопрос.
— Так почему Три Лица? — настаивал Димон.
Тимофей Иваныч зыркнул исподлобья.
— Снегопад кончился, — вкрадчиво произнес хозяин, покачивая головой. — Самое время поискать твоих ребят.