— Что это?! — воскликнул Димон. Внутри у него снежным комом росла паника.
— Друзья твои — вот что, — сварливо бросил Тимофей Иваныч.
— Кто… кто мог…
— Да я почем знаю.
Димон задыхался. Его захлестнула волна животного страха.
— Дай-ка топорик сюды, — приказал дед. Димон, словно робот, протянул ему топор.
Тимофей Иваныч подошел к ели, уселся на корточки спиной к спутнику и принялся что-то делать. Димон тупо глядел перед собой. В голове не было ни одной внятной мысли.
— Трое их было, говоришь? — произнес дед, не оборачиваясь.
— Трое, — бесцветным голосом ответил Димон.
— Эт зря. На какую тропинку, говоришь, вы у развилки свернули, ежели слева считать?
— На третью.
— В какой дом, ежели считать слева, заглянули погреться?
— В третий.
— Сколько тут валунов?
— Три.
— Сколько я табе историй нынче рассказал?
— Три, кажется.
— Твоя правда, малец.
— И что?! — Паника уступила место раздражению. — Не верю я в эти ваши хреновы сказки! Вы ЗНАЕТЕ, кто их убил!
— Хе-хе! — недобро усмехнулся дед.
— Чего смеетесь?!
Димон сжал кулаки и двинулся к старику. Тот поднялся на ноги — словно пружина распрямилась.
— Ты погоди, сынок, — сказал Тимофей Иваныч, все еще не оборачиваясь. В руке он сжимал топор. — Не торопись. Некуда табе торопиться.
Димон остановился в растерянности: дедов голос звучал слишком спокойно. Настолько невозмутимо, что пугал.
— Я табе не сказал кой-чаво про бабу Три Лица. Когда ей надо, она может человеком прикинуться. Легче легкого. Ну, и на всякие другие чудеса горазда.
Старик стал расти, разбухать — пока не сделался почти в два раза выше Димона, а заодно и в несколько раз шире. Раздался тугой щелчок. То лопнула дедова обескровленная оболочка. Кучей тряпья и сухой кожи она упала на снег.
Великан, одетый в шубу из желтоватого материала, стоя спиной к Димону, издал отрывистый рев — тот самый. Повернулся неспешно.
Из отороченного выдранными с корнем человечьими волосами капюшона выглядывал кусок красного мяса, а из него высунулись три лица. То были лица убитых друзей — посинелые, мертвые. Три рта одновременно раскрылись, словно приводимые в движение внутренним механизмом.
— Вот и ты попался, — произнесли в унисон три жутких голоса.
— Вы… ты же… ты же сказал… сказала, что… — Димон тщетно пытался собрать в кучу расползающиеся слова.
— Что нападаю на путников, только когда их трое? Так то ж в сказе. А так-то и на одного могу. И на пару. И на четверых… А ты никак по правилам захотел? — с усмешкой полюбопытствовала баба.
Не в силах выдавить ни звука из пересохшего горла, Димон закивал — авось пронесет.
Баба Три Лица подняла топор, казавшийся в багровой лапище детской игрушкой, и произнесла своими леденящими кровь тремя голосами:
— Что ж, уболтал. Будь по-твоему. Топориком немножечко поработаю — станет тебя не один, а трое. Тогда и съем. Все по правилам. По сказу. Как ты просил. Тут уж не серчай.
2019