Девочка кивнула, стряхивая крошки со своего грязного свитера.
– Красивое имя, – сказал Девитт. – Вот что я тебе скажу. У тебя есть десять минут, чтобы повеселиться от души. А потом тебе надо будет умыться и отправляться в кроватку.
– Но...
– Девять минут пятьдесят секунд.
Девочка дулась еще две секунды, а потом бросилась к двери. Двое других детей побежали следом за ней.
– Уилл проводит вас в спальни, – сказал Девитт нашей группе, подзывая мальчика, который споткнулся во время ужина. – Совет решил, что официальное знакомство с лагерем может подождать до завтра.
Мысль о том, чтобы оказаться у всех на виду, заставляла меня нервничать. Мы даже не знали, сколько людей живет в Стойкости.
– Вы разговаривали с ними о наших людях? – спросил Чейз. Сидевший напротив Джесс откинул назад свои грязные волосы.
– Давайте решать все по порядку, – сказал Девитт.
– Со всем уважением, сэр, но, возможно, у них осталось не так много времени. Мы не могли связаться с ними несколько дней, – настаивал Чейз. Впервые за долгое время Джек был с ним согласен.
– Мы обсудим это завтра.
По тону Девитта было ясно, что решение окончательное.
Когда остальные встали и последовали за Уиллом, я помогла Ребекке подняться.
– Вообще-то, я хотел бы обсудить это сейчас, – сказал Чейз. Я напряглась, услышав в его голосе раздражение и остро осознавая, что люди вокруг остановились посмотреть. Вряд ли мы были в том положении, чтобы что-то требовать.
– И еще я хочу знать, откуда вам известно обо мне, – закончил Чейз.
Ребекка сжала мой локоть.
Девитт сухо засмеялся.
– Почему бы нам не пройтись? Всем троим. – И он наклонил голову в мою сторону.
– Куда вы их ведете? – настороженно спросила Ребекка.
– Всего лишь прогуляться, – успокоил ее Девитт. – Они скоро присоединятся к вам.
Не сказав больше ни слова, он развернулся и направился к длинному коридору, который шел по всему зданию школы.
Всего лишь прогулка. Это я могу. Возможно, он нашел для нас радио, хотя не понятно, почему бы в таком случае не сказать прямо. Судя по тому, что мы увидели, ни Девитт, ни его люди не представляли для нас угрозы, а прогулка могла оказаться прекрасной возможностью выяснить, что же происходит на самом деле.
Ребекка быстро сжала мою руку, и мы с Чейзом пошли за Девиттом. Шон хмурился, наблюдая за развитием событий со своего места на другом конце стола.
Мы вышли в главный коридор, освещенный факелами, крепившимися к стенам через равные промежутки, но повернули не налево, ко входу в здание. Вместо этого Девитт свернул направо. Я молча шла за ним по пожелтевшему, облупившемуся линолеуму, с растущим опасением ожидая, когда он объяснит, зачем просил меня пойти с ними. Окна здесь были заколочены досками, но через щели было видно, что опускались сумерки.
Коридор повернул, и мы подошли к двум вооруженным охранникам, одетым в бежевые рубашки, как у Девитта, и свободные штаны. Охранники кивнули доктору и расступились.
«Северное крыло», – поняла я. Без разрешения совета вход туда запрещался, но я была убеждена, что не только из-за того, что там хранилось оружие, как утверждал Девитт. Вооруженная охрана казалась слишком чрезмерной для такого. Я прошла мимо часовых, стараясь не обращать внимания на знакомый ужас, который ощущала в присутствии солдат МН. Эти парни были хорошими, хотя и походили на плохих.
– Я попрошу вас сохранить в тайне то, что вы здесь увидите, – сказал Девитт, останавливаясь перед бывшим классом, который охранял мужчина с ружьем.
Мы кивнули.
Девитт толкнул дверь, и я открыла рот при виде стен, уставленных радиооборудованием. Его было раз в десять больше, чем в Ноксвилле. Пищали и пиликали устройства, соединенные проводами с чем-то, напоминающим автомобильные аккумуляторы, скрепленные вместе в центре комнаты. Две женщины и трое мужчин в наушниках сидели перед разными аппаратами, наблюдая за мониторами и регулируя ручки настройки.
– Что...
– Как раз вовремя, – прервал меня один из мужчин, лет тридцати, с острым носом и глубоко посаженными глазами. Он стянул с головы наушники. – Я нашел его, сэр. На этот раз он на другой частоте. Получается, четыре канала.
Девитт быстро подошел к нему и нажал кнопку на пульте управления.
Помехи. И вдруг – голос Такера, приглушенный, несмотря на их превосходное оборудование.
– Тревога. Тревога. Если вы меня слышите, уходите. Роанок, штат Виргиния, под контролем ФБР. Не пытайтесь добраться до убежища. Оно уничтожено. Повторяю: убежище уничтожено.
Глава 8
Я почувствовала, как кровь отлила от лица. За моей спиной застыл Чейз.
– Семьи в Ноксвилле, Чикаго и Вирджинии больше нет, – продолжал Такер, и я вздрогнула, услышав, что он называет сопротивление «единой семьей», как на агитационных плакатах МН. Его напряжение было очевидным, несмотря на слабый сигнал. – Сегодня утром в Роаноке мой отряд подвергся нападению. Мы потеряли четверых. Половина ранены, шестеро пропали.
Помехи.
– Вы его знаете, – сказал Девитт.
Я кивнула, лихорадочно пытаясь осознать сказанное Такером. Кого убили? Перевозчиков? Трака из Чикаго?
– Наше радио сломалось, – сказал Чейз. – До вчерашнего дня мы держали связь с ними.
– Ну, он сообщает всем о том, что произошло, – сказал техник. – С радиомачтой у нас есть доступ к большинству подпольных частот, а он движется вверх по шкале.
Я вспомнила изогнутый шест позади северного крыла.
– МН не может его перехватить, верно? – спросила я.
– Верно, – ответил Девитт. – Он все еще на старых частотах. Тех, которые Бюро больше не прослушивает.
– Если вы меня слышите, нам бы пригодились хорошие новости.
Теперь у меня создалось отчетливое впечатление, что Такер разговаривает со мной. Секунды убегали. Если я или Чейз не ответим в ближайшее время, он закончит передачу.
– Его зовут Такер Моррис, – сказала я. – Он ищет нас.
Девитт сердито смотрел на приемник. В другом конце комнаты женщина с непослушными рыжеватыми кудрями воткнула в карту штатов булавку с красной головкой. Я проследила за ее рукой до западной Виргинии и обнаружила еще одну булавку в Ноксвилле и еще одну на побережье, в Южной Каролине. Места, которые уничтожила МН. Еще три булавки располагались на Среднем Западе.
Треск помех прошелся по моим нервам.
– Мы должны ему ответить, – продолжила я, надеясь, что это будет понятнее.
Девитт настороженно разглядывал меня, но потом согласно кивнул. Техник, который обнаружил сигнал, встал, посадил меня на свой стул и придвинул к моему рту маленький черный микрофон. Чейз склонился над моим плечом.
– Готова? – спросил техник.
Когда я кивнула, он щелкнул другим переключателем. Маленький красный огонек на приборной панели загорелся зеленым.
Меня охватило дурное предчувствие. Отвечать на вызов по любительскому радиоприемнику посреди дикой местности, в окружении знакомых мне людей совсем не то, что принимать передачу на посту управления Три. Все смотрели на меня, и я вдруг испугалась, что скажу что-нибудь не так.
– Слышу тебя, – сказала я. – Я здесь.
Помехи.
– Вовремя.
Мои губы растянулись в непрошеной и нежеланной усмешке. Я разговаривала не с другом, а с Такером.
– Что случилось? Ты говорила, что будешь ждать.
– Наше радио сломалось.
Пауза.
– Ты в порядке?
Мне стало неуютно от того, каким обеспокоенным он казался. Чейз позади меня хмыкнул, не веря в искренность Такера.
– Ты сказал, что вас атаковали. Как водители?
Следующие секунды были наполнены страхом. Только перевозчики знали, где находятся другие группы сопротивления. Их работа на Три заключалась в том, чтобы передавать доклады с мест. Если перевозчиков не станет, остальные базы не получат предупреждения об уничтожении убежища, а связь между теми, кто борется против МН, фактически оборвется.