Он слегка дует на мои набухшие вершины, заставляя их напрячься еще сильнее, а затем томно прокладывает свой путь влажными поцелуями с открытым ртом вниз к моим бедрам.
Используя свои плечи, чтобы еще больше раздвинуть мои ноги, он нежно прикусывает мои джинсы прямо в самой чувствительной области, заставляя меня громко ахнуть, а мои бедра непроизвольно приподняться.
Плотная ткань могла бы смягчить укус, но расположение не могло быть более совершенным, посылая электрические разряды прямо к моему давно забытому клитору; одно прикосновение его рта через два слоя одежды почти заставило меня растаять.
Он смотрит на меня снизу вверх между моих раздвинутых бедер, его указательный палец теперь твердо проводит по шву моих джинсов. - Мне снять это, Кэри?
- Боже. Да.- Я почти рычу, не беспокоясь о том, насколько сильно я нуждаюсь в том, чтобы эти твердые губы и этот талантливый язык пожирали меня без каких-либо барьеров.
Мои джинсы снимаются прежде, чем я успеваю моргнуть, вскоре следуют мои трусики, а затем он оказывается рядом, покусывая чувствительную внутреннюю поверхность моего бедра, прежде чем встретиться с моими глазами и лениво лизнуть мою сердцевину одним широким движением.
Я не могу поддерживать зрительный контакт, когда моя голова откидывается назад, и мои глаза закрываются сами по себе; мои руки сжимаются в его волосах, когда я умоляю его не останавливаться. Он прислушивается к моим мольбам и прижимается ко мне ртом в безжалостном нападении, заставляя меня потерять контроль над его волосами и вместо этого вцепиться в простыни. Моя гибель - это когда он использует свои пальцы в тандеме с ритмичным облизыванием и посасыванием. Я разлетаюсь на части в потоке электричества и тепла, крик, срывающийся с моих губ, достаточно громок, чтобы разбудить мертвого, но в этот момент я не думаю о том, что разбужу Серен или о чем-то еще на самом деле. Я могу только чувствовать его.
Он продолжает ласкать меня, пока я не спускаюсь на землю, и останавливается только тогда, когда я умоляю его, заявляя, что больше не могу.
Я совершенно лишена сил и лишь смутно осознаю, что он снимает с себя одежду, а затем надевает на свой член презерватив. Он подползает ко мне по кровати и проводит кончиком своего члена по моему возбуждению, моя скользкая плоть страстно желает большего, хотя у меня только что был один умопомрачительный оргазм.
- Посмотри на меня, Кэри. Пожалуйста.
Я борюсь с желанием прийти в себя и открыть глаза, чувствуя, как он улыбается мне в грудь, этот порочный язык повторяет легкие толчки его бедер.
- Посмотри на меня, мне нужно, чтобы ты увидела меня, когда я наконец снова сделаю тебя своей.
Мои глаза встречаются с его, и мы оба замираем, наше дыхание прерывается до того момента, когда он полностью входит внутрь.
Выражение мучительного экстаза появляется на его лице, а затем больше не произносится ни слова.
Мы всего лишь губы.
Кожа.
Дыхание.
Прикосновение.
Жар.
Так много жара, что мы впиваемся друг в друга душами.
Глава 22
Лиам
Я просыпаюсь один в постели Кэри.
Когда мы заснули прошлой ночью, вплетя наши конечности в друг друга после того, как заново изучили каждый дюйм кожи друг друга, я думал, что мы проснемся точно так же.
Вместо этого я один, край кровати, на которой спала Кэри, давно остыл.
Я осматриваю ее комнату, мой взгляд снова падает на ее стены, украшенные произведениями искусства.
На этот раз, вместо того, чтобы пялиться на изображение нас обоих на лугу, меня тянет к изображению ее родителей.
Обе сестры похожи на свою мать; у обеих ее изумрудные глаза и фарфоровая кожа, но в то время как Кэри также унаследовала дикие каштановые волосы своей матери, у Серен такие же блестящие темные локоны, как у их отца.
Этот взгляд ее родителей, запечатленный навсегда на холсте, который запечатлелся в моей памяти; взгляд чистого обожания и любви.
Я вижу такое же выражение на лицах моих собственных родителей всякий раз, когда они находятся в одной комнате, и очевидно, что у родителей Кэри были такие же отношения, построенные на прочном фундаменте любви.
На мгновение я задаюсь вопросом, какой была бы моя жизнь, если бы я потерял обоих родителей так рано, и острая боль пронзает мою грудь.
Если последние несколько лет я чувствовал себя опустошенным без Кэри, я могу только догадываться об уровне изоляции и одиночества, которые она испытывала, быстро потеряв половину своей семьи.
Прошлой ночью мы проговорили несколько часов, ее голова лежала на моей обнаженной груди, наши ноги переплелись, а моя рука рисовала успокаивающие круги на ее спине. Мы поделились нашей историей с абсолютной честностью.
Я рассказал ей о путешествии по миру, о встрече с Эммой и о том, как она вышла замуж за Джейка. Она рассказала мне о своих занятиях искусством, о своей лучшей подруге Лоре-Нел и о своем стремлении занять должность преподавателя рисования на полный рабочий день вместо двух должностей на неполный рабочий день, которые у нее сейчас есть.
Мы были просто Кэри и Лиамом, делившими нашу жизнь, а не учительницей и ее учеником, прячущимися от мира в страхе перед последствиями.
Это было именно то, о чем я всегда мечтал.
Идеально.
Шум снизу привлекает мое внимание, и я быстро натягиваю одежду, но не раньше, чем засовываю черные боксеры, которые я носил прошлой ночью, под ее подушку вместе с другими, которые она изначально украла у меня.
Это заставляет меня усмехнуться про себя, и я точно помню, как нам всегда было весело вместе, потому что мы оба обладаем одним и тем же странным чувством юмора.
Шум внизу становится значительно громче, поэтому я направляюсь в ту сторону, жалея, что не могу почистить зубы, чтобы избавиться от утреннего запаха изо рта.
Когда я подхожу к гостиной, я слышу, как звуки становятся более отчетливыми, и сильный грохот, похожий на опрокидывание предмета мебели, заставляет меня бежать трусцой.
Сцена, которая меня встречает - это то, чего я никак не мог ожидать.
Кофейный столик опрокинут, пазлы Серен беспорядочно разбросаны по всему полу, а Кэри присела на корточки сбоку от стола, убирая что-то похожее на рвоту с деревянного пола. Серен лежит на ковре на противоположной стороне комнаты, отчаянно бьется и изо всех сил колотит ногами по корпусу дивана.
Ее звуки настолько громкие и тревожные, что Кэри даже не слышала, как я вошел, и я не совсем уверен, что делать, чтобы помочь им обоим; это выходит за рамки моих ограниченных и недавно созданных навыков "Безмятежных споров", которые больше удача, чем суждения.
Я даже не знаю, в чем причина очевидного срыва Серен.
Я осторожно подхожу к перевернутому кофейному столику, чтобы помочь прибраться, и это движение привлекает внимание Кэри.