Но нет им памятников в Париже. И никогда не ставили. И это, может быть, не такая уж странность или, напротив, очень большая странность, если заглянуть в историю далеко назад, до самого предела Великой французской революции, с которой мир начал свое новое летосчисление. Есть в Париже памятник Дантону — а вот Робеспьеру и не было никогда. Есть генералу Леклерку — но будет ли полковнику Ролю-Танги? Если духовные наследники фон Хольтица уже подкладывают бомбы под камни отечества, свергая с пьедесталов его солдат, то что же им те, кто, подобно Анри Роль-Танги, на гестаповской карточке значился «опасным коммунистическим функционером»?
За последние годы и пресса Франции почти открыто стала вести кампанию против участников Сопротивления, имея в виду прежде всего коммунистов, отдавших жизнь за освобождение родины, когда трусливый буржуа спешил стать коллаборационистом. Оскорбляя память патриотов в год 40-летия Победы, они, по сути, пытались переосмыслить историю.
Так разве это не короткая память буржуа разряжается взрывами, пытаясь повергнуть ниц саму историю?
«По моему мнению, проект нанести удар по Батуми с моря с целью лишить Россию ее нефтяных ресурсов весьма похвален, но ему противится британское адмиралтейство. Черчилль не хотел бы портить отношения с Москвой.
…Спектр большевизма, сотрясающего Европу, наконец заменен надеждой, что Европа избавится от большевизма».
Такие телеграммы отправлял в Вашингтон посол США во Франции Уильям Кристиан Буллит. Только что процитированный документ фигурирует под № 127 в секретном досье 74000111556 архивов госдепартамента Соединенных Штатов Америки. Под ним дата — 25 января 1945 года. Самый разгар «странной войны»…
«Лучше Гитлер, чем Народный фронт!» Этот предательский лозунг крупная французская буржуазия уже в сентябре 1939 года довела до логического завершения, специальным парламентским декретом запретив ФКП. Архивы госдепартамента США позволяют во всей полноте представить разнузданную антикоммунистическую истерию в стране, которую уже топтала фашистская орда.
«Французская армия наводнена коммунистической Пятой колонной, — телеграфировал Буллит из Парижа. — Почти все французские танки управляются рабочими-коммунистами с „Рено“; этот завод буквально гнездо саботажников и коммунистов… Когда им отдают приказ атаковать немцев, они его попросту не выполняют… Ради будущего США необходимо обнаружить и завести досье на всех коммунистов и сочувствующих им в американской армии» (май 1940 г.).
«Даладье только что сообщил мне, что он уверен, что немцы не сразу войдут в Париж, они хотят дать коммунистам сначала все разгромить и разрушить. Красные получили приказ взорвать наше посольство… Коммунисты собираются меня убить… А у меня, чтобы защищаться, всего только два пистолета… Пришлите мне немедленно дюжину пулеметов „томпсон“, я оплачу их из собственного кармана» (июль 1940 г.).
И послу прислали пулеметы… разумеется, когда в Париже уже распоряжались фашисты.
Еще Франклин Рузвельт, обеспокоенный слишком компрометировавшими США дипломатическими отношениями с Виши, решил «обелить» архивы для истории, — задача эта тогда же была поручена «историку из госдепартамента». Но даже то, что историк счел возможным оставить для потомков, свидетельствует о потакании вишистам и коллаборационистам, их открытом науськивании на борцов Сопротивления, в первую очередь коммунистов и голлистов. Сэр Буллит, так и не воспользовавшись своими пулеметами, отбыл из Франции, его сменил Джефферсон Каффери. Вот одна из первых депеш нового посла: