Ролану де ля Пуапу и Марселю Альберу присвоено звание Героев Советского Союза
Перед отъездом французской правительственной делегации в Москву на заседании Временной консультативной ассамблеи Жорж Бидо говорил:
«…Разум, мудрость и здравый смысл говорят нам, что нельзя построить Европу без участия Советского Союза, без признания большого значения усилий его народов и тех жертв, которые они принесли… (Аплодисменты.)
Союз с Западом? Конечно да. Как могли бы мы поступить иначе? Но также и союз с Востоком. Нас также интересуют вопросы, которые выходят за пределы Запада. Никогда Франция не согласится быть связанной только с Западом. (Возгласы: „Правильно! Правильно!“)»
Пройдет время, и этот человек станет говорить прямо противоположное тому, что он только что сказал. Он яростно воспротивится деголлевской идее деколонизации Алжира, выходу Франции из интегрированной военной организации НАТО, станет лидером крайне правых, завзято антисоветских сил. Но пока что — вернемся в декабрь сорок четвертого — нет никаких оснований подвергать сомнению искренность его слов. Сейчас он думает именно то, что говорит. Ибо таков сам момент истории, это он повелевает так видеть события, текущие и грядущие. Более того, даже прошлые.
Полистаем же стенограмму декабрьских переговоров в Москве сорок четвертого года.
Наша ремарка: «Если бы позиция французского правительства в 1939 году была более уступчивой в польском вопросе, то немцы не были бы во Франции, а Советский Союз не был бы вынужден вести четвертый год эту войну…» Бидо в ответ: «Французы знают, какое значение имеет Польша, так как именно позиция Польши помешала проходу советских войск, когда рассматривался вопрос о предотвращении войны в 1939 году».
Наше предложение: «…исконные польские земли… Силезия, Померания, Восточная Пруссия должны быть возвращены Польше». В ответ: «Де Голль говорит, что если советская сторона согласна на расширение Польши в западном направлении, то тем самым разрешается вопрос о восточной границе между Польшей и Советским Союзом».
Полное совпадение взглядов, не так ли? Тем более что речь идет о восстановлении именно той линии восточной границы Польши, которую утвердили по так называемой «линии Керзона», и возврате ей именно тех западных земель, которые были аннексированы Германией. Почему же сегодня это снова забыто?
Уступая желанию английской стороны, мы предложили гостям заключить тройственный англо-франко-советский союз, как более надежную гарантию будущей безопасности в Европе. Нет, де Голль на этот счет скептичен. Он опасается, как бы это не привело к тому, что «в будущем необходимые и срочные меры не будут приняты своевременно». Что ж, принимается французское предложение: отдельный франко-советский договор, тем более что с 1942 года был введен в действие англо-советский договор.
Мы ставим гостей в известность: «…Советское правительство высказалось за то, чтобы в числе постоянных членов Совета организации безопасности была и Франция», — ведь как раз обсуждался проект ООН, который в феврале 1945-го и утвердит Ялтинская конференция. Это значит, что Советский Союз поддержал желание Франции восстановить свой статус великой державы. Отвечает Бидо: «…французы знают об этом и благодарны Советскому правительству». Через несколько месяцев Франция выразит и полное удовлетворение решениями Ялтинской конференции.
Ну а что же «Чрезвычайный и Полномочный Посол Франции в СССР» — полк «Нормандия — Неман»? Роль его в ведущихся переговорах отнюдь не иллюстративна. Из беседы И. В. Сталина с Ш. де Голлем 2 декабря 1944 года:
— На нашем фронте хорошо сражался авиационный полк «Нормандия», укомплектованный французскими летчиками.
— Мне это известно, и французы гордятся своими летчиками, сражающимися в России против немцев, — ответил де Голль.
— Если бы было достаточно кадров, то мы развернули бы дивизию.
— Я могу дать для этого людей…
Так, уже при подписании договора, суждено было Пьеру Пуйяду стать командиром дивизии, формировать которую он и поедет во Францию. Он один из полка оказался участником этого исторического события в Кремле.
Несколько лет назад вышла во Франции книга Ива Куррьера «Нормандия — Неман». Ни разу еще на родине летчиков не создавали о них столь увесистого букена. Только что рассказанный мною вершинный час франко-советских отношений в букене Куррьера представлен чуть ли не как событие… одной ночи. Все выглядит так, словно бы советские руководители жестко продиктовали свои условия, а французские гости до головной боли думают, как же быть: и договор бы в карман положить, и не уступить бы ни по одному пункту.