Хотя корифеи по-прежнему «на вес золота», в настоящее время главная надежда магнатов военно-промышленного комплекса возлагается уже не на них. Пентагон помимо собственных научных центров все шире финансирует американские университеты. Там конструируют винтик, не зная, что он к фитильку. Тут творят засекреченные фитильки к сверхсекретным супербомбам. Плодят чумных крыс, экспериментируют с дельфинами, муштруют бактерии, сгущают яды. Атом сделал свое дело — атом может до нажатия кнопки почить! Начинается эпоха химико-бактериологической, лазерно-космической оружейной лихорадки…
И все снова: новые люди, новые имена. А сколько еще — без лиц, без имен, которым некуда уйти от своих лабораторных винтиков, мышек, бактерий! Это ведь «чистая наука», как когда-то чистыми слыли компьютерная математика, расщепление ядра. Это не они, это кто-то повыше их голов, некие злые маги сливают чистые ручейки знания в отстойники смерти…
В эпоху, теперь уже дальнюю, когда и атом слыл чистым, Эдвард Теллер в шутку выдвинул лозунг: «Злобное удовольствие есть чистейшее из удовольствий». Наука смерти, питаемая капиталами, сегодня вполне могла бы начертать на своих скрижалях эти слова.
Молодая рабочая Франция
Три года спустя по выходе книги «Нейтронная бомба — против войны» полковника Марка Женеста я встретил в Риме. Лишившись компании «родного отца», «крестный» не остался без дела. Теперь он завсегдатай симпозиумов, коллоквиумов, конференций, что без конца проходят то в одной европейской столице, то в другой, пропагандируя «космический щит» против войны на земле.
Полковник согласился на интервью.
— Пучковое и лазерное оружие в космосе — это значит, что ракеты даже не поднимутся с земли, — сказал он.
— Чьи ракеты? — спросил я.
— Ваши, конечно, — сказал полковник нетерпеливо. — Космическое оружие Запада — это средство сдерживания угрозы со стороны СССР!
— Но, полковник, СССР перед всем миром принял на себя обязательство не применять ядерное оружие первым. Ни НАТО в целом, ни одна из стран — членов НАТО такого обязательства до сих пор не взяли!
— Эта область меня не касается, — наморщился полковник. — Я не философ и не моралист. Я стратег и занимаюсь вопросами чисто военными. Атомная, водородная, нейтронная бомбы могли служить сдерживанию до тех пор, пока не появились у вас. Теперь требуется космическое сдерживание.
— Но ведь все это противоречит соглашениям по ограничению стратегических вооружений. Перенеся гонку вооружений в космос, США тем самым попрали принцип равной уязвимости сторон. Зачем? Не может ли доктрина обороны связываться с соблазном первого удара?
— Космическое оружие служит защите, а не нападению, вот почему теперь только оно может эффективно обеспечить мир на земле. И потом, неужели вы собираетесь уверить меня, что в СССР не работают над этими проблемами? Да ведь вы и начали — с запуска первого искусственного спутника Земли!
Тут я со жгучим интересом взглянул на полковника. Цивильный костюм, венчик седых кудрей на голове, панибратская речь: «А, бросьте!», «Слушайте, а вы мне симпатичны, я не хотел бы вас убить!» Военно-промышленный истеблишмент, так сказать, в живом виде. Так вот среди каких людей жил и работал Бернар Бенсон, вот кому бросил он свое проклятие! Когда мы запустили на орбиту первый искусственный спутник Земли, когда торжествующе-мирные сигналы «бип! бип!» оповестили планету о выходе человеческой мысли в космос, динозавр тоже поднял голову к звездам. Но тогда у него лишь заломило шею от натужной мечты.
Четверть века спустя мечтой динозавра рождена «космическая военная администрация США».