— Блин, этот краснокожий… — начал было молодчик, но зашипел, вероятно, от гудения в голове, снова отрубился, и потому конец фразы остался неясным.
Пратап уже понял, что они действительно едут на повозке, которую ведёт загадочный человек в белый накидке. А ещё понял, что рядом с ним очнулся ещё один человек. Очнулся и сидел, обняв руками колени.
Лицо тощее, не сильно умытое, волосы растрёпанные, зелёная краска уж слезает, на футболке логотип Всемирного Фонда дикой природы.
"Зелёный", — догадался профессор.
— Извините! — севшим голосом крикнул он вознице на английском. — Не могли бы вы подсказать, что случилось и почему молодой человек со стрижкой не задержан за похищение?
Загадочный возница глухо ответил, не оборачиваясь:
— На всё воля Великого Механиста.
— Простите?.. — не понял профессор, но ему тихо ответил "зелёный".
— Он говорит только это.
— Что "это"? — Пратапу хотелось разозлиться, но ему было слишком плохо.
— Про Механиста, — пояснил "зелёный" и махнул рукой на Вильяма (это был он). — Его ударил, когда тот начал лезть. И оружие забрал.
— Гм! — кивнул профессор с пониманием и немного злорадством.
В общем и целом, он не у себя, он не в самолёте, не на поезде, его везут непонятно куда непонятно на чём и ничего не объясняют. Эх, младые студенческие годы вспомнились и летние выездные практики… Половину группы потом находили на дне оврага, все грязные, голодные и злые.
Что ж, во всём вина человека, которого пристукнули. Хочется верить, что до начала разъяснений это повторится.
Вдали стелился серый дым, слева была пустошь, справа давил холм, позади исчезали рыжие горы с пеньками. Голова не болела, но как-то странно кружилась, как при опьянении.
Профессор, может быть, и не хотел бы разговаривать, но его начало накрывать чувство дереализации. Страстно хотелось слышать голос, чтобы понимать, что происходящее реально и его можно оценивать объективно.
Поскольку Вильям уже не нравился Пратапу, а теперь, оказывается, ещё и отходил от удара возницы, сам возница явно не горел желанием вступать в разговоры, то общаться оставалось только с "зелёным".
— Вы, простите, кто будете?
"Зелёный" вздохнул и крепче обнял свои грязные колени.
— Я волонтёр… был. Знаете, из тех, кто занят в программе с реабилитацией диких животных и всё такое… У вас в Индии сегодня с этим хорошо, у вас в городах джунгли есть, я был там…
Пратапу стало интересно, поэтому он не стал разочаровывать молодого человека тем фактом, что сам не оттуда.
— Есть такое. А чего в Америке забыли?
Волонтёр неожиданно царапнул ногтями по деревянной платформе.
— Вот… понимаете? Нам всё мало! Земли, воды, лесов, зверей, мы всё забираем и уничтожаем. Я, когда узнал, что богатеи на сафари… вот просто ради потехи, понимаете?
Пратап пока не понимал, но молодой человек начал разгорячаться.
— Понимаете? Ради развлечения! Они отстреливают львов ради развлечения! Тех львов, которых мы реабилитировали. И таких животных которые… которых… просто… Их тысячи! А миллионы их умирают просто потому что — все эти танкеры, микропластик… Вот это всё!
Речь "зелёного" была эмоциональна и не особо связна. Профессор на самом деле не раз слышал подобные речи, вот только такие активисты обычно не предлагали никакой рабочей альтернативы. Поэтому Пратап их не уважал: те, кто помогают по-настоящему, идут и работают, а не бегают и орут. Впрочем, этот молодой человек, по его словам, чем-то помогал.
— И что же вы сделали?
Неожиданно молодой человек застыл, глаза его широко распахнулись, род странно исказился.
— Что я сделал?
Профессор кивнул, поправляя тюрбан. Он уже сидел, подогнув ноги под себя, между двумя своими невольными спутниками. Вильям, кажется, снова предпринял попытку вернуться в реальность.
— Что я сделал? — повторил "зелёный". — Да я бомбу под джип заложил. И она сработала. — Он нервно засмеялся. — Теперь меня ловят. Вот такие, как этот, наверное…
Профессор задумчиво наклонил голову.
— Ах, да тут ещё и шизик?! — воскликнул Вильям. — Я один, выходит, нормальный?
— Как зовут? — быстро спросил Пратап "зелёного".
— Можно просто Макс, — слегка улыбнулся молодой человек.
Пратап под полный ужаса взгляд Вильма пожал "простомаксу" руку.