Прежде чем я могу пройти более чем несколько шагов, я врезаюсь в стену — стену, также известную как Финн. Он рычит громче, чем я когда-либо слышала в своей жизни, когда Форест и Флинт присоединяются к нему с обеих сторон.
— Почему ты пахнешь страхом? — спрашивает он, когда все трое оглядываются вокруг, и их глаза загораются от тревоги.
— Это они, — заикаюсь я.
Я рассказала своим мужьям о своем страхе перед волками, что из-за того, что случилось, когда я была моложе, я всегда боюсь оборотней.
Их лица меняются от злости до ярости, и я чувствую защитную связь моих самцов, окружающих меня.
— Мы искали тебя, — слышу я за спиной, и холод пробегает по моему позвоночнику.
— Ты смеешь говорить с моей парой? — кричит Флинт, когда его лицо начинает меняться, его волк желает вырваться наружу.
Я стою, ошеломлена, не зная, что делать. Обычно я убегала, но теперь я уже там, куда бежала — в безопасности, в руках моих возлюбленных.
Флинт легко поднимает меня и прячет позади себя. Форест встает так, чтобы защитить меня, создавая некую клетку.
В одно мгновение весь ад вырвался на свободу. Я закрываю глаза руками, когда рычание наполняет мои уши. Я подпрыгиваю, когда чувствую руку, касающуюся моих рук, и поднимаю глаза, чтобы увидеть Гвен.
— Ты должна остановить мальчиков, иначе они убьют их, — слова Гвен проникают сквозь мой страх. Я оглядываюсь и вижу, что мои мужчины прижали чужаков к земле и собираются вырвать их глотки.
— Я беременна! — кричу я, не в силах придумать ничего другого, и наблюдаю, как замирают три моих волка. Все они поворачиваются, чтобы посмотреть на меня. — И я чувствую, что малышей будет больше чем один.
Через секунду Форест оказывается передо мной, падает на колени и утыкается носом в мой живот. С его груди исходит рык, который заставляет меня улыбнуться, когда я провожу руками по его волосам.
Я оглядываюсь и вижу, как Флинт берет двух истекающих кровью волков и ударяет их головы друг об друга, и они безвольно падают на землю.
Финн стоит в шоке, прежде чем я замечаю, как его глаза начинают слезиться. Я улыбаюсь ему, а он мне, а затем поднимает меня и целует.
— Ты подарила нам этот подарок, — его лицо такое радостное, что у меня на глазах появляются слезы.
— Я бы отдала вам все, — признаюсь я.
С тех пор как они вошли в мою жизнь, все было идеально. Я даже не могу себя представить без них. Они весь мой мир, который заставляет меня чувствовать себя королевой. Я знаю, что бываю иногда требовательной и навязчивой, но они приветствуют, и им это даже нравится. Эти мужчины моя вторая половина.
Я не знала, что у кого-то может быть три самца за раз, но все это имеет смысл, потому что мне нужно, чтобы все они были одним целым.
— Я с трудом справляюсь с одним волком-собственником, — ворчит Гвен рядом со мной, заставляя меня улыбнуться еще шире. Мне нравится в них это собственничество, и я бы ничего не стала менять.
— Убери их отсюда, прежде чем я их убью, — слышу я Фореста, его нормальный игривый тон теперь исчез. Я смотрю, как шериф Доминик подходит и поднимает двух мужчин. — Это не первый раз, когда они приходят за ней. Они направляются в совет оборотней.
Я крепче сжимаю Финна.
— Она будет отшлепана, когда мы вернемся домой, — говорит Форест. — Ты никогда никуда не пойдешь без одного из нас.
Я должна злиться на его заявление, но я не хочу никуда идти без них. Я не должна была уходить сегодня утром без них. Они заставляют меня чувствовать себя защищенной и любимой.
— Забери мои коробочки, — бормочу я, зарываясь в шею Финну, не желая оставлять свои угощения. — Я не могу пошевелиться, — говорю я им, пока мы все движемся к машине. Финн садится внутрь, но я не отпускаю его, пока Флинт не протянет мне руку и сажает меня на колени. Я не противлюсь ему, обвивая его тело.
— Тебе не нужно менять форму, — говорит Флинт, целуя меня в макушку. Большинство оборотней могут принимать форму зверя, но вот кролики нет.
— Интересно кем они будут, — я не уверенна, будут у меня волки или кролики.
— Они будут идеальны, — отвечают мои мужчины в унисон, и я улыбаюсь. Я сажусь ровно, осматривая моих парней.
— Итак, вы чуть не сошли с ума, когда проснулись и обнаружили, что меня нет? — подразнила я, когда рычание заполнило машину.
— Теперь я попробую морковные пироженки, — лает Финн. Я даже не попрыгиваю. Их рычания и лай не пугают меня. На самом деле, я трусь об Флинта, меня это заводит. Низкий грохот поднимается в его груди, когда он чувствует мою нужду.