— Очень просто! Если бы сегодня, например, я сказал вам: «Я нашел средство спасти вас от прозябания на восьмидесятирублевом жалованье в банке и жду только, чтобы вы сами определили, сколько вам для этого нужно?», — что бы вы ответили мне? Прошу заметить, что спасение я понимаю без малейшего с вашей стороны риска.
— Чтобы иначе направить всю мою жизнь, — с тоскою в голосе сказал Смирнин, — мне кажется, на первое время было бы достаточно тысяч десять, пятнадцать.
— Немного! Ну, а что бы вы затеяли, получив эту сумму?
— Прежде всего я заплатил мои должишки; их у меня наберется около тысячи рублей. Потом я отлично оделся бы. Жил бы я не в комнате, а нанял бы себе и отделал бы свою собственную хорошенькую, уютную квартирку. Дотом я завел бы знакомства получше, приглашал бы к себе иногда на винт и на закуску начальника нашего отделения вкладов; может быть, даже мне удалось бы войти в дом к кому-нибудь из наших директоров. Меня все полюбили бы; я бы всех роскошно принимал у себя. А покушать-то да попить вкусненько, кто не охотник? Вот бы меня и повышали да повышали в должности!
— Скромные же ваши желания! А я на все эти мечты скучающего помощника бухгалтера скажу вот что. При самых экономных условиях вы свои денежки прожили бы через два-три года и, как бы вас ни полюбили ваши начальники, вы в это время могли бы получить повышение должности рублей на двадцать пять в месяц и через три года были бы опять в таком же положении, как сейчас. По-моему, это не дело.
— А как же по-вашему?
— Вот по-моему-то и нужна смелость! — внушительно ответил на это Мустафетов. — Смелость требуется завоевателю, даже в помыслах, даже в мечтах, то есть прежде всего — в пожеланиях. Пожелайте себе сразу полтораста-двести тысяч — это я еще понимаю: на такую сумму действительно можно поправиться.
— Эх, Назар Назарович, да ни двухсот, ни десяти, ни пятнадцати тысяч я нигде не достану; украсть же у нас в банке, во-первых, нет физической возможности, а во-вторых, попадешься — и еще хуже после будет.
— Зачем красть? Что за отсталый, устарелый и некрасивый прием! Да и зачем же попадаться? Все это лишнее. В данную минуту я только настаиваю на том, что уж если решаться брать, то лучше столько, сколько нужно для полного своего обеспечения.
— И двести тысяч прожить можно! — с явным недоверием заметил Смирнин.
— Прожить можно и мильоны! — ответил на это Мустафетов. — Но двести тысяч я, по крайней мере, считаю за сумму, которая действительно поможет человеку подняться. Молодой человек, как вы, может много пыли в глаза пустить с такими деньгами. Тогда нетрудно будет пробраться в круг очень богатых людей и подцепить себе хорошую невесту… с вашей заманчивой наружностью да в ваши молодые годы можно такую партию, а затем такую карьеру себе составить, что все директора «Валюты» и сам председатель банка станут вам завидовать.
Смирнин смотрел на Мустафетова, как полудикий простак смотрит на чарующего его кудесника-факира; его глаза искрились, и от соблазна заманчивого будущего у него начало сосать под ложечкой. Наконец он сказал:
— Все мечты, пустые мечты!
— Нет-с, не мечты, а самая настоящая действительность. Захотите — и все у вас будет! Я вам за это ручаюся. Только сумейте точно и спокойно исполнить одно мое поручение. Больше от вас ничего не потребуется,
— Какое же поручение, Назар Назарович?
— Подождите. Прежде всего я должен разъяснить вам полнейшую для вас безопасность придуманного плана атаки на банк «Валюта». В моем предприятии должно быть три участника: вы, я и еще один молодчинище — главный исполнитель. Если даже он попадется, то это — такой человек, что скорее умрет, нежели выдаст нас.
— Да в чем же суть?
— К вам у меня два поручения. Во-первых: принесете мне сюда подробную выписку из квитанционной книги того вклада на полмильона, о котором вы говорили. Ведь по дубликату в книге вы легко найдете это?
— Положим, найду. А потом?
— А потом вам надо вырезать из квитанционной книги один чистый лист и тоже принести мне сюда.
— Это опасно.
— Стало быть, будьте осторожны, — заметил Мустафетов. — Но имейте в виду, что больше никакого вмешательства в исполнение моего проекта от вас не потребуется, а за такие пустяшные две услуги вы получите около двухсот тысяч рублей в полную свою собственность. И на вас никак подозрение даже упасть не может, вы будете в стороне.
— Что же вы предпринимаете? — спросил, опять трясясь от страха, Смирнин.
— Вы еще не поняли? Странно. Я предпринимаю самое простое и, несомненно, верное дело. Но не хотите ли еще чашечку чая? Чай у меня идеальный: я сам любитель! — предложил Мустафетов своему взволнованному гостю.