3
Три часа утра было у Кло самым продуктивным рабочим временем, когда вокруг еще темно, тихо и спокойно и никто ей не мог помешать. Разобравшись со счетами, она на цыпочках спустилась вниз.
«Пинто Бин»… Ее беспокойный творческий ум уже придумывал новые эффектные упаковки и рекламу, перебирая в памяти ассортимент продуктов. У нее остались связи, была возможность выйти на них, и она умела продавать. Кло много лет была рабочим инструментом Росса и весь накопленный опыт собиралась вложить в спасение магазина матери. Она была теперь полноправным владельцем половины этого заведения — начиная с деревянных жалюзи на окнах и кончая кухонными кастрюлями. Счет на покупку был впервые подписан ее девичьей фамилией, хотя половину всей стоимости она заплатила, продав обручальное кольцо с бриллиантом в два карата. Росс купил его ей когда-то, подчеркнув, что она должна соответствовать положению его семьи…
В старой рубашке брата и мужских теплых брюках Кло выглянула в окно. Ночной ветер, казалось, нашептывал ей тайны, которыми был окутан Лоло. Кло поежилась. Образ Гаса Балласа, грубого насильника, вдруг возник в ее воображении. Ей почудилось, что он ждет ее в темном углу, готовый схватить за волосы. Она тут же попыталась выстроить в уме защитную стену между собой и образом мужчины, который насиловал ее мать, пока она играла во дворе с маленьким теленком, и у нее это получилось.
Кло заглянула в обеденный зал. Стелле удалось дешево купить небольшие круглые столики и деревянные стулья со спинками в обанкротившемся кафетерии — Клуб не любил конкуренции, и семьи среднего достатка редко выживали. Золотые буквы в окне отбрасывали сейчас причудливые тени на стоявшую у стены широкую полку со стеклянной супницей с черпаком, весами и тарелками. Над стойкой, вдоль которой был ряд укрепленных в полу табуреток, висела полка с керамическими банками — здесь хранились чай и кофе разных сортов. Чай с малиной, с бергамотом; кофе ванильный, шоколадный, колумбийский и «Домашняя смесь».
Кло открыла крышку баночки кофе с надписью «Домашняя смесь» и понюхала. Запах был такой же соблазнительный, как и у всего, что готовила мать. У Стеллы была потрясающая способность придавать неповторимый вкус любому блюду и напитку. В стеклянных контейнерах под стойкой Кло обнаружила булочки с корицей, хлеб, пироги и домашнее печенье — все это вечером напекла ее мать. На стойке стояли маленькие подносы с баночками для сыра-пармезана, керамическими перечницами и солонками, а также лоточками для столовых приборов. Такие же небольшие наборы стояли на каждом столе.
Старые клиенты — ковбои и овчары — казалось, притаились в тени помещения; каждый готов был рассказать страшную или поучительную историю. Но у Кло была своя страшная история…
«Я не могу видеть вашего отца таким! — рыдала мать, возвращаясь после посещения тюрьмы. — Представьте, он на самом деле верит, что убил Гаса Балласа! Он сам мне это сказал и просил не хлопотать больше о нем, не навлекать на нас неприятности. Но как я могу не хлопотать больше? Как?! Если я знаю, что он этого не делал…»
Кло открыла дверь за стойкой и оказалась в маленькой кухне. Здесь стояла огромная чугунная печь, блестели начищенные кастрюли, сковородки и противни. В углу стояли корзины с картошкой, луком и другими овощами, а на разделочном столе ножи разных размеров.
На стене в полированной рамке висела фотография отца в двадцать пять лет. Типичный покоритель Дикого Запада. Длинные сильные ноги в плотных джинсах крепко стояли на земле, на ветру развевались красновато-каштановые кудри, на лице играла обаятельная улыбка, от которой при встрече с ним замирало сердце любой женщины в округе. Кло в очередной раз поразилась, как похожи на него ее братья, у обоих были такие же высокие скулы, глубоко посаженные глаза, прямые брови и такие же упрямые подбородки.
Кло было десять лет, когда отец последний раз в жизни поднял ее на руки и посадил к себе на бедро, так что ее длинные ноги свешивались с двух сторон.
— Моя красавица! Ты должна во всем слушаться маму. Береги ее, хорошо?
Но Кло так злилась на него тогда, что уворачивалась от его поцелуев. «Как он может покидать меня?» — думала она в ярости. Она была избалованной единственной дочерью, которая обожала отца, и у которого всегда была любимицей.
Кло тихо заплакала, вытирая слезы рукавом фланелевой рубашки. Хватит мучить себя воспоминаниями! Пора приниматься за работу. Нужно выяснить, наконец, реальное финансовое положение матери.