Рыцарь посмотрел на Нэнси отсутствующим взглядом и с усилием хотел вспомнить события того вечера. Он переводил взгляд с одного путешественника на другого, как будто узнавая всех заново, потом с усилием приподнялся на локте одной руки, а другой, дрожащей и обессиленной, медленно вытер рот от капель воды.
— Я почти не помню, что случилось, но кое-что начинаю припоминать… Да, вы все были в клетке и мы двигались в наш город рыцарей меча… Да, вспоминаю, что на нас напали ящеры и стали выламывать из клеток нашу добычу… — Эленор осекся на полуслове и, подбирая слова, продолжил: — Теперь вот вспомнил, что ваша безопасная клетка подверглась нападению монстров, и я наблюдал, как они почти ее разломали, и решил помочь. Вот теперь вижу, как сейчас, что они гнались за мной и почти схватили, но столкнулись, а я с лошади отлетел далеко на землю… Но больше ничего и не помню, очнулся, а вы меня несете.
— Ты правильно говоришь, рыцарь, все так и было, как ты рассказал, — ответил ему Гарри. — И теперь мы пять дней идем по той самой дороге и несем тебя. Надеюсь, в правильном направлении. Здесь пустынные места и людей нет вовсе. Но, слава Богу, мы и от леса отошли значительно, с его опасностями, и стены великой уж давно нет. Идем и идем в каких-то степях, но зато исполинских ящеров теперь не встречаем. Помнишь дорогу, Эленор? Мы двигаемся в правильном направлении к твоему городу? Там тебя оставим, надеюсь, тебе помогут, а сами двинемся дальше в поисках кузнеца для нашей деревни. Как давно мы оттуда вышли…
— Да, правильно идете, — вдруг громко перебил Эленор и начал говорить быстро и сбиваясь, как будто пытаясь успеть все сказать: — Тут места… места такие опасные. Тут нет животных больших. Но тут опаснее, не сходите с дороги, не сходите никуда. Идите по камням, они укажут… Времени тут нет, не впадайте в транс… здесь буд… — голос Эленора становился все тише и тише, беспокойство рыцаря передалось путешественникам, и все стали прислушиваться к тому, что еще он скажет. Но тот закрыл глаза и стал что-то бурчать. Он снова впал в беспамятство.
— Что он рассказывал? — спросил с удивлением старик Тоон.
— Не нужно сходить с дороги и впадать в ступор. Это то, что я понял, — ответил Гарри.
— Не в ступор, а в транс, — уточнил Эйрик. — А что такое транс?
— Ну это когда ничего не хочется, и так все хорошо, и не нужно ни двигаться, ни пить, ни есть. Это напоминает колдовские чары, как в нашей деревне в прошлой жизни могла вызывать ворожея с помощью различных растений, — тихо сказала Нэнси.
— Ну тогда это не опасно, ведь среди нас нет ведьм? — полувопросительно сказал Закриб и посмотрел на Нэнси.
— Ну вот опять какие-то напасти. Не успели из клетки выйти и от ящеров спастись, тут же какие-то чары. Что же тут за мир враждебный. Не думал я, что тут так все сложно будет, — поддержал разговор старик Тоон.
Какое-то время друзья обсуждали сказанное Эленором, но Гарри прервал бесконечный разговор об одном и том же. Пора было в дорогу. И вскоре Гарри с друзьями в привычном порядке: Эйрик спереди, потом носилки с рыцарем, Гарри, старик Тоон, а за ними Нэнси с детенышем и сзади Закриб, хищно и внимательно оглядывающий все вокруг.
Через время все сменялись, носилки были тяжелые, и нести их было трудно. Зато дорога стала удобнее. Плотно умощенные каменные плиты были ровными и на одном уровне, зазоры между ними были настолько маленькие, что удавалось пробиться нескольким травинкам. Дело клонилось к вечеру, и все выбились из сил. Нужно было готовиться к ночевке.
Дров уже не было который день, ведь деревья давно остались позади, поэтому все ночи для путников были непроглядно темные. Спасало лишь одно — встававшая после полуночи луна. Она освещала все вокруг так ярко, что привыкшие к темноте глаза различали буквально все.
Так было и в этот вечер. Путники остановились, когда солнце почти полностью скрылось за горизонт, и стало быстро темнеть. Они расположились рядом с дорогой, от разогретых солнцем камней которой продолжало исходить тепло. Ночи стали прохладными, такими, что утром вся трава вокруг была покрыта большими каплями росы. Рядом с дорогой было и тепло, и мягко на густой сочной траве. После ужина всем не спалось и, как часто, бывало, кто-то из друзей вспоминал жизнь в том, прошлом мире.