— Эленор, не стоит этого делать! Это преступление! Нечестно убивать спящего!
Мужчина замер, а затем медленно опустил оружие. Оглянувшись, он увидел приподнявшегося на локте рыцаря из своего отряда. Это был воин в летах, когда-то славно дравшийся на полях сражений вместе с его отцом, одержавший много побед, раненый и теперь постоянно хромающий на одну ногу и поэтому обычно не принимающий участия в дальних и сложных походах. Но в этот раз старый воин вызвался присоединиться к отряду Эленора. Это был честный и храбрый мужчина, к которому Эленор часто обращался за советом.
— Но как же они так могут поступать с мирными жителями?! — воскликнул мужчина и бессильно опустился на стоящую рядом лавку. — Ведь только смерть сможет смыть эти преступления против беззащитных жителей, против коменданта, которого они чуть не убили, против этих милых девочек, чью судьбу они перечеркнули!
— Нет, ты не прав, Эленор, — спокойно ответил ему старый вояка. Он с кряхтением поднялся из кучи наваленного тряпья, где спал остаток ночи. — Это твои боевые товарищи, которые делили с тобой и хлеб с вином, и смерть с кровью. Это твои братья, братья по оружию. С ними ты ходишь в военные походы, и каждый готов отдать свою жизнь за тебя!
— Но они жестокие преступники! Я не могу быть другом варвару, который совершает такие поступки! — не соглашался Эленор.
— Преступление, друг мой, требует доказательств, суда или, по крайней мере, дуэли! Такие у нас, рыцарей, законы. А нарушать правила — это тоже преступление, — настаивал опытный рыцарь. — В этом случае требуются разбирательства, опрос свидетелей, судебный процесс. Ты не можешь так просто убить первого попавшегося рыцаря, да еще во сне. Вот это и будет настоящим преступлением. Не хватает еще, чтобы из-за какой-то пьянки тебе отрубили голову на грязной колоде. Остынь, Эленор, прошу тебя, поверь мне!
Молодой мужчина с бурлящей ненавистью и возмущением сидел на месте и обдумывал, как ему быть и что предпринять. Сначала, думал он, нужно всех разбудить и объявить перед строем, что из-за преступлений этой ночи против мирного населения будет суд. Потом нужно создать временный совет судей и произвести опрос очевидцев. Да каких очевидцев? Ведь все так напуганы, что свидетелей или не будет, или они сами принимали участие в этой пьянке и оргии. Нет, так не получится! Тогда, думал он, я вызову на дуэль этого негодяя и снесу ему голову, так будет быстрее и лучше. Да, наверное, это самый правильный выход. Но как найти того, кто бесчинствовал этой ночью? Не буду же я биться на дуэли со всем своим войском?
Пока Эленор лихорадочно размышлял над возмездием, старый воин, прихрамывая, неторопливо обходил зал и собирал свои вещи, оружие, медленно и неуклюже, без помощи оруженосца, натягивал и закреплял латы. Вояка подошел к Эленору, которого тот, впрочем, даже и не заметил, погруженный в собственные мысли. Пожилой рыцарь положил руку на плечо Эленора. Тот вздрогнул от неожиданности и посмотрел невидящим взглядом на рыцаря.
— Так что, друг мой? — спросил Эленора старик. — Я думаю, что лучшим выходом сейчас будет общий сбор, построение, и нужно выдвигаться дальше в поход. Уже светает, нужно уйти из этого города побыстрее. А когда узнаешь, кто был участником этой оргии, тогда подумаешь о наказании. Ведь наша главная цель — защитить людей от произвола варваров! Да и разведчиков, что вчера посылали, до сих пор нет.
Вдруг, словно опровергая слова старого рыцаря, в зал, бряцая оружием и шпорами, тяжело дыша вошли два разведчика.
— Эленор, ваша милость! Сэр! — обратился один из разведчиков-лучников. — Срочные новости! В двадцати километрах от города мы наткнулись на варваров в небольшой деревеньке. Мы уже было проехали ее, как нам на пути встретилась бегущая крестьянка, прыгнувшая в кусты при нашем приближении. Мы ее быстро нашли, и она, дрожа от страха, сообщила, что в ее деревне находятся варвары. Они согнали всех жителей в церковь и заперли их там, а сами расположились в избах. Но свет не зажигают, боятся, что их обнаружат. Те, кто пытался убежать, сразу были убиты, а двух мужчин для страха они зверски умертвили прямо в церкви. Варвары расчленили этих бедняг, медленно и с наслаждением, пока те не перестали дышать.
— Сколько их человек, узнали? — немедленно спросил Эленор.
— Да, крестьянка сказала. Считать не умеет, но, кажется, не более сорока.