— Засада! — громко и теперь уже не скрываясь крикнул Эленор, и двое других рыцарей быстро приблизились к нему и ощетинились своими мечами во все стороны. Стоило рыцарям встать в оборону, со всех сторон, откуда ни возьмись, раздался свист и шелест. Это был звук выпушенных из луков стрел. Они целым роем осыпали рыцарей, но благодаря доспехам не причиняли им вреда. Рыцари опустили забрала и стали медленно двигаться к выходу, попутно отмахиваясь от визжащих смертельных древков. Когда до выхода оставалось несколько метров, вдруг, как будто материализовавшись из воздуха, выскочили несколько варваров с кривыми саблями и стали наносить мощные удары по рыцарям. Но и тут доспехи сослужили хорошую службу, отражая выпады неприятеля и защищая воинов. Эленор стал отбивать удары сабель своим мечом и наносить ответные. Несколько раз он почувствовал, что его меч с чавкающим звуком провалился во что-то мягкое и вместе с тем вязкое. Рыцарь знал, что его удары достигли цели, и оружие поражало вражескую плоть. Так, пригибаясь, уворачиваясь и нанося ответные удары рыцари медленно вышли из церкви. Во дворе храма их ждало еще несколько варваров, которые с визгом и криком присоединились к битве. Положение начинало быть угрожающим, и Эленор подумал, почему же до сих пор нет подмоги, и где сейчас другие рыцари? Неужели все убиты? Но отработанные на тренировках удары, хладнокровие и развитое чувство боя, закаленное в прежних кровавых стычках, делали свое дело, и Эленор продолжал сражаться с неравными силами противника.
Одному рыцарю бандиты сумели загнать стрелу между пластинами нагрудника, и сейчас он держался одной рукой за кровоточащий обломок, а другой, опершись на меч, бессильно пытался сохранить равновесие. Эленор и второй рыцарь заслоняли раненого товарища как могли, но это было ненадолго. Еще одна стрела, с визгом попав в практически не подвижную мишень, угодила раненому в неприкрытый участок шеи. Он упал на землю и захрипел, кровь фонтаном била из шеи, и вскоре рыцарь затих навсегда.
Теперь рыцарей осталось только двое. Туман, помогавший подобраться незаметно к селению, сейчас сыграл с ними злую шутку. Рыцари стояли спина к спине и тяжело дышали. На них то сыпались многочисленные стрелы из тумана, то выскакивали с безобразными от ярости гримасами бандиты и били их своими саблями. Но рыцари продолжали держать оборону. В нескольких местах на теле Эленор ощутил влагу и понял, что ранен. Хоть боли он не чувствовал, но стал замечать, что силы его постепенно покидают. Посмотреть на своего товарища сзади Эленор не имел никакой возможности, он только чувствовал опору, когда делал шаг назад. Значит, второй рыцарь еще жив.
Вдруг, когда Эленор приготовился погибнуть за правое дело, натиск противника прекратился. В стороне из тумана стали раздаваться звуки еще одного боя. Ничего не было видно, но скрежет металла и воинственные крики, а также вибрации тетивы говорили Эленору, что теперь основное сражение переместилось. Туман постепенно рассеивался, и Эленор заметил несколько варваров, уползающих от него. Воин обрадовался, что удалось хоть кого-то ранить, но сам тут же почувствовал боль в левом плече и под ребрами. Двое воинов все еще стояли спиной друг к другу в ожидании новой атаки, как вдруг раздался протяжный звук победного рога. От сердца Эленора отлегло, им удалось победить.
Эленор развернулся к своему товарищу, чтобы поздравить того с победой, но как только увидел его, сразу понял, что-то неладно. Тот поднял забрало, и его улыбка была какой-то неестественной. В руках рыцарь держал кривую саблю, брошенную неприятелем. Продолжая улыбаться, он быстрым движением поднял оружие и вонзил его прямо в лицо Эленора. Острая боль пронзила голову рыцаря. Эленор покачнулся и упал. Рыцарь вынул саблю и еще несколько раз пронзил тело Эленора. Тот из последних сил прохрипел:
— За что, друг мой?
— За власть, Эленор! Ты меня никогда не замечал и даже не знал, как меня зовут. Твой отец стар и если не погибнет в бою, то его убьем мы! Кончилось время правления твоей семьи. Спокойной ночи, Эленор! — теперь удары по бездвижному телу посыпались один за другим. Но Эленор уже ничего не чувствовал, он был мертв.
Эленор жив
На новом свете Эленор часто вспоминал свою прошлую жизнь. И сколько бы ни думал о своих праведных намерениях, какие бы не предпринимал усилия, чтобы совершать правильные и великие дела, у него это никак не получалось. Наставления церкви, устав и порядок в ордене — все говорило о том, что миссия человека и особенно рыцаря — делать добро для веры и для людей. Но фактически оказывалось, что сила рыцарей в большинстве применялась для извлечения коммерческой выгоды, принуждения, убийств, а слава ордена омрачалась грехами, такими же, что у обыкновенной черни, которая была занята склоками и выживанием, несмотря ни на какие принципы.