Закриб с изумлением смотрел на компанию широко раскрытыми глазами, а затем, не выдержав, сначала чуть хихикнул и вскоре тоже стал смеяться истеричным хохотом. И чем больше он смеялся, тем спокойнее становился. Закриб поднялся с земли и, смеясь, подошел к лодке и стал стучать по бортам кулаком, пытаясь остановиться. Постепенно истерика со смехом сошла на нет, и вскоре все успокоились.
— Ну, что, друзья, расслабились? — невозмутимо спросил толстячок. — Не бойтесь, хоть умеете вы плавать, хоть не умеете, все равно, если окажетесь за бортом лодки, если так уготовано Богом, не выплывите. Видели, какое тут течение. Так что не бойся!
Толстяк ободряюще похлопал Закриба по плечу, который к тому времени уже полностью успокоился и был готов плыть со всеми. Путешественники забрались внутрь лодки и разместились на поперечных скамья. Толстяк быстро оттолкнулся веслом от берега, и небольшое суденышко начало свой опасный путь через бурлящие и несущиеся воды огромной реки.
Гарри изо всех сил одной рукой держал Нэнси, чтобы та не выскочила из лодки, когда суденышко с высокой волны устремлялось вниз и казалось, что все взлетают с лавок. Другую руку Гарри уже давно не чувствовал, она лихорадочно вцепилась в борт и от напряжения полностью онемела. Изредка мужчина наблюдал скачущие фигуры своих друзей, которые отчаянно пытались усидеть на месте, цепляясь кто за что мог. Все вокруг заливало ледяной водой, иногда с головой, и тогда казалось, что пришел конец всему, и придется захлебнуться. Воздуха не хватало, и поэтому, когда лодка оказывалась на гребне волны, Гарри открытым ртом пытался вдохнуть как можно больше воздуха. Он замечал, что другие делают так же, и поэтому все были похожи на больших рыб, выброшенных на берег и отчаянно пытающихся не задохнуться. Эта переправа напоминала Гарри скачку на необъезженной лошади, которая неумолимо и мощно вздымается на задних ногах, пытаясь скинуть наездника, а затем падает на передние ноги, сотрясая сильным ударом тело человека. Так длилось, казалось, бесконечно долго. И несколько раз отчаяние говорило Гарри, что теперь уже все, наступил конец, не стоит больше сопротивляться, держаться за остатки своей ничтожной жизни. Но только Нэнси, которую он изо всех сил старался удержать в лодке, не давала воли его отчаянию. А еще вид перевозчика, который невозмутимо и каким-то чудом балансируя стоял на носу и правил веслом, оставлял частицу веры в то, что им удастся благополучно переправиться на тот берег. Друзья Гарри пытались кричать от страха и отчаяния, но эти попытки тут же заливались массами клокочущей и перекатывающейся воды, и поэтому вскоре все боролись молча, стиснув зубы. Сил совсем не осталось, и казалось, что этой бешенной скачке не будет конца. Нэнси уже перестала сопротивляться мощи реки, силы покинули ее. Она беспомощно повисла на руке Гарри, и он с ужасом ожидал следующей волны, когда вдруг увидел Эленора, в последнее мгновение отцепил одну руку и стал придерживать девушку. Обессиленный Гарри ничего не мог промолвить, его рот был полон воды, но внутри, в самом сердце, у него разлилось тепло от радости и благодарности Эленору, что теперь удастся спасти Нэнси.
Вдруг Гарри стал замечать, что бесконечная скачка на волнах стала изменяться, теперь прыжки лодки хоть и были, но волны перестали перекатываться через головы путешественников. Круглый человек на носу лодки снова стал улыбаться и громко насвистывать. Гарри огляделся и с радостью увидел, что все целы. Эленор продолжал держать Нэнси за руку чуть повыше локтя, но Гарри сделал вид, что этого не заметил. Его девушка была без сил, мокрые волосы ее ниспадали на влажное платье и прилипли к телу. Она сильно прижалась к Гарри, держась одной рукой, но другую руку, что держал Эленор, не убирала, хоть ей это было и неудобно.
Качка в лодке стала терпимой, и теперь путники внимательно рассматривали сквозь пелену брызг приближающийся берег. Все ближе и ближе показывались такие же огромные валуны вдоль берега, но теперь был заметен высокий первозданный лес. Гарри подумал, что в этом путешествии покоя не будет никогда, одна опасность сменяется другой, одно необычное место сменяет другое.