Гарри не мог уснуть в ту ночь. Ему так многое хотелось сказать Эмми: и слова огромной благодарности за то, что она заботилась о нем, лечила его, безнадежно больного. Ему хотелось выразить восхищение ей как специалистом и врачом, поблагодарить за доброе сердце. Но больше всего ему хотелось открыть ей свои чувства и то, что ее ножки и нежные прикосновения маленьких, хрупких и одновременно сильных пальчиков доставляют ему неземное наслаждение. И что он очень хочет целовать ее в красивые и бездонные глаза, хочет дотронуться до ее лица. Целовать розы ее губ…
Прошли два бесконечно долгих дня, а Эмми не было. Он ждал. С бешено бьющимся сердцем Гарри внимательно прислушивался к каждому шагу, к каждому шороху в коридоре. Но ее все не было. Приходили санитарки с таблетками и уколами, приносили газеты, обед, а Эмми так и не приходила. И вот на третий день, утром, отворилась дверь, как-то слишком широко, и… появился знаменитый профессор в сопровождении многочисленных студентов. Они посмеивались и переговаривались, но тотчас замерли, когда светило науки, прокашлявшись, заявил Гарри:
— Ну, молодой человек, теперь вы окончательно выздоровели. И, мало того, — удовлетворенно скрипучим голосом и потирая руки продолжил профессор, — мало того, что здоровы, но и свободны. Сегодня вам вернут вашу одежду и оформят все бумаги. Мы предупредили ваших родственников, они вас встретят в три часа пополудни, — профессор скупо улыбнулся, глядя на Гарри и, удовлетворенно потирая руки, вышел из палаты в сопровождении щебечущей стайки студентов-первокурсников.
— Свобода! Наконец-то я буду дома, наконец-то… — пронеслось в голове Гарри.
Ожидание дома, встречи с родными, с братьями и сестрой охватило Гарри нетерпением. Все последующие события дня слились в его памяти в единое красивое и радостное, наполняющее душу и сердце воспоминание.
После обеда его встретил отец на своем стареньком «Форде». Седой и сильно постаревший за время разлуки, он долго и радостно обнимал Гарри. И вот наконец-то они приехали домой. Так давно Гарри не был тут и так соскучился. Радостная встреча с родными, вкусный домашний ужин, о котором Гарри мечтал все эти долгие пять лет вдали от семьи. Пять лет борьбы за свою жизнь и свое сознание оказались позади.
— Как прекрасно все это! Наконец-то я дома! — думал Гарри ночью, лежа в мягкой и уютной постели. Он заснул крепким, все очищающим сном.
Следующую неделю Гарри заново учился жить дома. Человеку из тюремной больничной палаты хоть все и было знакомо, но требовало постоянного напряжения памяти и душевных усилий. Гарри заново открывал для себя некогда привычные вещи. Вот его школьный фотоальбом, вот кладовка, где хранится все нужное, а вот гардероб с одеждой, письменный стол, заваленный какими-то бумагами с прежней работы. Работа? Да, у него же была классная работа! И что с ней? Гарри вышел из своей комнаты и спустился было на первый этаж, откуда пахло вкусным обедом. Но его интерес перебила выбежавшая сестра, так сильно вытянувшаяся за время отсутствия брата. Она весело бросилась к нему с объятиями и веселой улыбкой:
— Братик, ты что сегодня будешь делать вечером? Мы тут вечеринку у Бугатти, моей лучшей подружки по институту, хотим устроить. Ее родители на три дня уехали в Аризону, хата свободна. Знаешь, как у них классно? Пойдешь со мной? Там весело будет, народу немного, и я всех знаю. У них есть змеи в террариуме. А ты когда-нибудь кормил змей мышками? И страшно, и так интересно. А еще там будет музон классный. Тут у нас в городе недавно группа выступала…
Гарри нравилось слушать ее веселое щебетание. Он думал о том, что прошло всего несколько лет, а его сестренка превратилась из долговязого и угловатого подростка в настоящую красивую девушку. И скоро, поди, найдет себе жениха. Гарри был счастлив окунуться в незабываемую и неповторимую жизнь счастливого многодетного семейства с постоянными разговорами и событиями. Вот сейчас сестра приглашает его на вечеринку. А когда вернутся братья, то обязательно потащат его в бар неподалеку и будут с завсегдатаями обсуждать последние новости спорта. Вот чуть недовольное бурчание отца и всегда заботливый и такой любящий взгляд матери. «Как классно здесь!» — думал с улыбкой Гарри.
Он снова вспомнил Эмми. Конечно, он не забывал ее ни на день, но приятная суета любящего и уютного семейного гнездышка отодвинула эти мысли в сторону. «Да и любовь ли это? — размышлял Гарри, внезапно оказываясь один. — Ну понравилась она мне, так и многие нравились. Ну безумно хочется ее увидеть, ну так всегда, пожалуй, было со многими девушками. Постоянно мысли о ней, но меня всегда окружали обворожительные и симпатичные красотки». Но Гарри снова и снова вспоминал заботу Эмми о нем, совершенно не знакомом мужчине. Он вспоминал, как отступила тьма от его сознания, и он увидел прекрасные глаза Эмми, ее лицо. Вспоминал уверенность, которую осознал уже позже, уверенность в том, что нужен этому миру. И это она пробудила ее в нем, ей он обязан теми успехами, когда с трудом и волнением возвращался в реальность, начал заново есть, ходить, понимать. Все это заслуга Эмми. Терпение этой хрупкой девушки дало ему стимул проснуться, улыбка и такой сказочный звонкий голос оптимизма позволили ему снова чувствовать этот мир. «Люблю ли я ее? — спросил себя Гарри, и снова, и снова, как заклинание, слова рождались в его голове: — Да, люблю, безумно люблю и хочу, чтобы она была со мной сейчас, всегда и навек».