Вот и сейчас они двигались за уверенно идущим Хаарамом, но во всем этом Наурус видел что-то тревожное, необъяснимо пугающее его. А интуиция, особенно последние несколько столетий, его не подводила. Поэтому Наурус напряженно старался запомнить приметы пути, чтобы вернуться и оценить обстановку. Что-то говорило ему о предстоящей опасности. Вдруг Хаарам остановился на ровной небольшой площадке, расчищенной от камней. Достаточно много времени прошло с тех пор, как они начали свой путь. Проводник жестом показал на камни, предлагая сделать передышку и перекусить. Путники удобно уселись на гладких валунах, Наурус своим волшебным умением произвести вкусную пищу накрыл на стол. Все жадно набросились на пищу.
— Хаарам, — спросил через некоторое время старец, — сколько еще нам идти? Должно быть, мы уже прошли половину пути?
— Наверное, прошли, — ответил Хаарам, отвернувшись и разглядывая нагромождения валунов, окружавших небольшую поляну. — Думаешь, так просто найти дорогу после пожирателей? Они каждый камень, каждый, даже огромный, валун сдвигают с места, пытаясь обнаружить живую и зрячую душу. И если бы не наши накидки, которые сделал один из членов племени, кстати, в прошлой жизни злой колдун, то нас бы точно нашли и сожрали. А тропы на ее прежнем месте нет и, кажется мне, мы идем немного в другом направлении, — Хаарам замолчал, продолжая медленно пережевывать еду.
Наурус еще больше задумался. Делать нечего, не возвращаться же. Нужно идти вперед, тем более что сумрак, и туман опять начал сгущаться, стало прохладнее. Путники спешили. Какое бы раздражение ни вызывал у старца проводник, надо было отдать должное Хаараму за его целеустремленность. Он то вскарабкивался на большой камень, чтобы уточнить дорогу, то быстрым шагом огибал препятствия и старался выполнять свои обязанности.
Гарри был раздосадован. Ему не терпелось, наконец, вырваться из удушающей, гнетущей атмосферы ада, хотелось снова вдохнуть аромат жизни, увидеть голубое небо и солнце. Так контрастировало это место с чистилищем, что Гарри невольно сравнил его с первыми днями, когда он умер, и когда сознание его души проваливалось во тьму. Ему не было страшно — рядом были Наурус и Хаарам, и он не был одинок. Но тревога в душе все больше нарастала, когда Гарри улавливал во взгляде старца тень неуверенности и озабоченности. А теперь появился еще какой-то неприятный пронзительный звук. И чем дальше они продвигались, тем пронзительнее и непонятнее становился звук. Вдруг тропа, по которой они шли, резко оборвалась перед огромной пропастью. Через нее путники увидели знакомые очертания великой, огромной стены. Когда они подошли к самому краю обрыва и заглянули вниз, то увидели отвесные стены и красные языки пламени. Далеко снизу шел звук, который беспокоил Гарри, он давил и закладывал уши, будто вдалеке множество людей что-то говорили, стонали, просили о помощи и тут же сыпали проклятиями от ненависти.
Хаарам бессильно опустился на землю, и стало понятно, что они заблудились. На сморщенном от старости лице проводника читались беспомощность и отчаяние. Это заметил Наурус, который понял, что тот не замышлял ничего дурного.
— Все, мы пришли не туда, — устало и с досадой произнес Хаарам. — Я не справился со своей задачей и привел вас на погибель. Это преисподняя, туда попадают души, которые не дожидаются даже Великого суда. Там терпят наказание грешники, которые ни исправить себя в чистилище не могут, ни даже в аду пребывать не достойны. По рассказам чистильщиков, там только страшный огонь, боль и страх. Бесконечный ужас и страх. И попасть туда очень просто, а вот выбраться невозможно. Я не знаю, что нам теперь делать. Только идти обратно. Но мы не успеем, покров ночи принесет нам бедствия и пожиратели — лишь малая часть тех, кто рыскает в этом мире в поисках заблудших душ...
— Стой, посмотри! — вдруг перебил его Наурус. — Я вижу там, чуть дальше, свет на нашей стороне обрыва. Как будто там кто-то есть. Пойдем узнаем, что это за свет. Других вариантов у нас нет.