А утром меня разбудил заказчик – сказал, что я, свернувшись в комок, как младенец, сопел на полу. Свои белые брюки я не только испачкал грязью, еще прожег свечой, упав на нее и погасив ее. Еще, к своему стыду, я обмочился…
– Ничё, бывает, – удивив меня, произнес на это мужик, – я сам чуть не обсерился раз в этой комнате… Ну, пошли, экстрасенс… – снова исковеркал он слово.
Перед уходом я огляделся – ничего не изменилось, кроме одного – глаза черта больше желтели, словно потухли. Похоже, я ненароком стер загадочную краску…
Мужик, видя, что я измотан, сам заказал мне такси до отеля. Дорогой я думал, что просто перепил таблеток – вот и вырубился, с них же мне плохо и стало. И твердо решил, что больше ни-ни – смою в унитаз все эти европейские пилюли, как вернусь домой. Я ведь случайно затушил свечу. Мог бы заживо сгореть…
Приходил в себя я еще сутки. Нет, чувствовал я себя неплохо, просто ослабевшим. Хотелось много есть и много спать. На какой-либо гонорар я не рассчитывал, однако утром пятого числа заказчик передал мне в номере отеля пачку банкнот.
– Молодца, экстрасенс, – улыбался он, коверкая «экстрасенс». – Дело свое знаешь! Алексей Петрович, – протянул мужик мне руку.
– Аристарх Назарий… – пожал я ему руку.
– Вот же имечко! Выдумал?
– Нет, могу паспорт показать… И «Аристарх» с греческого – «глава лучших».
– Утешай себя этим, – ржал Алексей Петрович. – Лады, не обижайся, не всем с родаками везет… Аристарх! В школе, небось, задразнили! Дааа, на зону с таким трах-ристархом тебе, доходяга, точно нельзя. Не нарушай закон, мой тебе добрый совет! Подвезти до вокзала?
– Нет, благодарю, лучше такси закажу.
Алексей Петрович хлопнул меня по плечу и пошел к выходу.
– А что с тем домом будете делать? – спросил я его напоследок.
– Мордерн этот признан аварийным – разрушим к черту. Новеньких монолитов там с партнерами настроим, школа будет, детсад, магазы…
В оконцовке скажу, что я так и не понял, зачем этому мужику понадобилось изгонять нечистую силу, если он собирался разрушить дом. Странный какой-то… Еще не выплатил он мне двойной гонорар – зажал, лишь тысячу накинул сверху, – и обманул меня толстой на вид пачкой. Совести нет!
Квартира 41
– Позвольте представиться, я вовсе не черт, я – мелкий бес. Я тот, кто присаживается к вам на левое плечо и склоняет вас к греху. Я говорю: «Ну давай тяпни рюмочку, ерунда что за руль, обойдется, – да, давай, лучше даже две рюмочки или три. Аа, что уж там, пей сразу пол-литра! Рисковать так рисковать!» или «Возьми эту денежку, быстро сунь в карман, твоя лучшая подруга и не заметит, мало ли гостей у нее бывает! Нет, на тебя она не подумает – вы же дружите еще со школы…» А когда вы подходите к пропасти, я шепчу: «Сделай еще шаг, шажочек, ну сделай, ну…»
Извиняйте уж, ничего личного, – такая работа, а самоубийцы оплачиваются лучше всего.
Дааа, недавно, всего два века назад, я был лучшим из лучших! Стольких до самоубийства довел, что предлагали мне повышение даже не до черта – сразу до демона. Но тут, знаете ли, есть свои нюансы. Во-первых, бесом я был наипервейшим, а демоном бы стал наипоследнейшим! Другие демоны меня бы тыкали в это, презирали. Во-вторых, у беса бытие среди людей полегче. Демону надо согласие одержимого, бесу же – нет. Прыгай себе с одного плеча на другое, обольщай вволю грешников, становись сильнее и сильнее, убедительнее и убедительнее… Вот так, моя силушка меня и сгубила.
Вам, конечно, интересно, что за темно-красный дом был. История с этим домом началась еще до отмены крепостного права, у молодого помещика, чье имя сказать не могу, – нельзя мне произносить имена тех, кто ныне в раю. Задумал тот помещик изобрести повозку на паровом двигателе. Планы-то грандиозные! Может, и вышло бы у него что-то путное, коль б не я. Особняк построили для заграничных инженеров – с одним из таких, с шарлатаном от науки, из Ливерпуля в Россию прибыл ваш покорный слуга, мелкий бес. Сразу дела у помещика разладились – кто-то воровал, кто-то спивался, кто-то убивал, а иные вешались. И горести творилось не только в особняке или на заводике – среди крепостных тоже, да и в барской усадьбе. Помещик же входил в масонскую ложу, через масонов нашел он подлинного мага.
Маг раскусил, кто я есть и что я силен. Значит – в ад меня пока не затолкнуть, лишь разозлить. Задумал он тогда меня здесь заточить – и для начала расписал все стены комнаты, где сам жительствовал, закорючками, намалевал мой якобы портрет да провел обряд. Далее «портрет» маг завесил ковром, стал приглашать к себе в комнату гостей по одному. Сперва, конечно, увидав закорючки, люди охали, ну а я-то… Дело в том, что мы, мелкие бесы, очень любознательны – и если видим нечто непонятное, интересуемся. Сидя у вас на плечах, мы книги охотно читаем и картинки в них разглядываем. Вот и я бегал по стенам, дивился и, разумеется, под ковер полез – тут же меня точно ручищи схватили, заломали, кандалов навесили, – так в клетку и попал, одни глаза от меня на волюшке остались.