Трэвису было абсолютно наплевать на дом, в котором она собиралась жить.
— Вы пожалеете, если выйдете замуж за нелюбимого человека.
Эмили пропустила его замечание мимо ушей. Она пригладила волосы, но непослушные локоны снова упали ей на лицо. Эта девушка могла быть просто очаровательной! И удивительно женственной. Если бы она к тому же научилась держать себя в руках, то была бы настоящим совершенством.
Трэвис решил поделиться с ней своими мыслями.
— Знаете, в чем ваша проблема?
— Да, знаю, — ответила она. — Мне стоило поучиться у своей сестры. Барбара все время старается показать что в ней нет ни капли практичности, основательности, какого-либо знания жизни. Она притворяется слабой, беспомощной, требующей заботы и опеки. И при этом безудержно флиртует.
— Никакому мужчине не нужна беспомощная женщина. А практичность в этих местах очень кстати. Она высоко ценится, — веско произнес Трэвис и встал, не дожидаясь, пока Эмили начнет спорить. Он с наслаждением потянулся, а затем начал собирать мелкие камни, чтобы завалить костер.
К его удивлению, Эмили принялась ему помогать, и они закончили свое дело в две минуты, Неожиданно Трэвис встревожился. А не слишком ли много он поведал ей о себе и своей семье? И почему это он так распелся? Не в его правилах рассказывать посторонним людям о личной жизни.
Впрочем, он не считал Эмили совершенно посторонней. Просто она… другая. Трзвис Клейборн никак не мог понять, что с ним творится, но твердо знал — эта девушка явно произвела на него впечатление. Этого он отрицать не мог. Внутренний голос предупреждал соблюдать дистанцию. Но тело требовало совсем иного. Несколько раз он пытался представить, каково было бы заняться с ней любовью, рисовал ее себе обнаженной…
Эмили казалась ему великолепной. Полная грудь» тонкая талия, стройные бедра… Да, он точно не разочаровался бы.
Впрочем, что толку от подобных мыслей? Трэвис не собирался уступать своим желаниям, но и не осуждал себя за фантазии, возникавшие в его голове. Несомненно, Эмили весьма и весьма привлекательна, а он, как и любой обитатель этих диких мест, умел ценить женскую красоту.
Нет, его не тревожило то, что он испытывает физическое влечение к Эмили Финнеган, — с ним он легко мог совладать. Трэвиса беспокоило другое: ему по-настоящему начинало нравиться ее общество, хотя он никак не мог взять в толк почему, ведь эта девушка такая странная.
Слушая совершенно несуразные речи Эмили, он искренне улыбался.
Ему доставляло удовольствие смотреть на нее. Но в этом нет ничего плохого, сказал себе Трэвис. Вот если бы он отворачивался от Эмили, это выглядело бы неестественно и подозрительно: в конце концов, он здоровый, полный сил мужчина, а она, как назло, становится все прелестнее. Что, правда, отнюдь не означает, что он совершенно ею околдован.
Когда Трэвис все себе разъяснил, ему стало гораздо легче и складки на его лбу разгладились. Заметив, что девушка скармливает лошади огрызок яблока, он усмехнулся. Беспомощная, слабая и изнеженная женщина побоялась бы даже подойти близко, а остатки яблока просто бросила бы на землю. Неужели Эмили не понимает, как трудно ей будет убедить Клиффорда О'Тула в том, что его невеста — беззащитное, нежное создание?
Эмили направилась к ручью, чтобы умыться, а Трэвис остался ждать ее возле лошадей. Когда она вернулась с порозовевшими от холодной горной воды щеками и, радостно улыбнувшись, сообщила, что сегодня выдался прекрасный день, Клейборн почувствовал, как у него дрогнуло сердце и перехватило горло. Он подумал, что неплохо было бы поцеловать ее, но тут же приструнил себя.
— Я готова ехать, Трэвис.
Он засуетился:
— Да, пора: мы и так впустую потратили здесь два часа.
— И вовсе не впустую. Было… было очень приятно.
Он пожал плечами.
— Помочь вам сесть на лошадь.
— И снова перекинуть меня через нее? Думаю, не стоит.
Эмили несколько раз подпрыгнула, прежде чем попала ногой в стремя. Когда Трэвис хотел настоять, чтобы она все-таки разрешила ему помочь, девушке наконец удалось сесть в седло. Одарив его сияющей, победоносной улыбкой, она горделиво вздернула подбородок, но тут же сникла, так как Трэвис, вскочив на лошадь, небрежно бросил:
— Беспомощная женщина наверняка попросила бы помочь ей.
Наверное, он тоже немного сумасшедший, подумал Клейборн, раз мисс Эмили Финнеган так ему нравится. Другой причины тут быть не может.
Глава 4
Они молчали до самого оврага, через который Трэвис собирался переправиться и тем самым сократить путь. Но Адам оказался прав: дожди сделали свое дело, и овраг до краев был полон воды.
— Неужели вы намерены перебираться через реку здесь? Надо поискать мост.
— Никакого моста нет. И это не река, а просто овраг.
Лошадь Эмили явно пугала близость воды, и она попятилась, Трэвис тотчас оказался рядом, схватил уздечку и притянул лошадь к себе, чтобы она не поднялась на дыбы.
— Она, наверное, чувствует, что придется войти в воду, а купаться, видимо, не любит, — с тревогой сказала Эмили.
— Нет-нет, этого не будет, — успокоил он ее. — Здесь через овраг не перебраться.
Эмили заметила, что их ноги соприкасаются, но ей и в голову не пришло отодвинуться. Девушке нравилось быть рядом с Трэвисом —~ с ним она чувствовала себя в полной безопасности, но вместе с тем ощущала какую-то неловкость. Да что это с ней? Она сама не понимала.
— Да, здесь через овраг не перебраться, — повторила она, похлопывая лошадь по холке.
Трэвис молча наблюдал, как девушка старается успокоить животное.
— Ну и что дальше? — спросила Эмили.
— Дальше? Путешествие в Голден-Крест удлинится по крайней мере на два дня. А может, и на три.
Эмили едва сдержала вздох облегчения. Господи, да что с ней происходит? Ее встреча, а стало быть, и брак, с мистером О'Тулом откладывается на целых два дня, а она вместо естественного в подобном случае огорчения испытывает такое чувство, словно отодвинули час ее казни. Просто удивительно!
— Черт знает что… — пробормотала девушка.
— Что вы сказали? — переспросил Трэвис. Она покачала головой:
— Ничего особенного.
Эмили не хотела говорить правду. И не хотела смотреть на него, опасаясь, что он заметит, как она рада непредвиденной задержке в пути.
Да, очевидно, Трэвис был прав, когда сказал, что у нее не все в порядке с головой, если она решила выйти замуж за человека, которого ни разу в жизни не видела.
А может быть, у нее просто так называемая предбрачная лихорадка? С некоторыми невестами это случается. Ну да, конечно же. Надо бы еще раз перечитать письма мистера О'Тула. Они ее успокоят. Ведь там каждая строчка написана от души, сразу видно, что автор — чувствительный и заботливый человек и что он будет холить и лелеять ее до самой смерти. Лучшего мужа и пожелать трудно. Так что же ей еще надо?
«Любви», — призналась себе Эмили, и ее сердце екнуло. Она хотела бы любить своего жениха так же сильно, как он, судя по всему, уже любит ее…
— Вы не собираетесь упасть в обморок, Эмили?
— Я никогда не падаю в обморок. А почему вы спрашиваете?
— Вы ужасно побледнели.
— Должно быть, от разочарования, — нашлась она. — Вы ведь тоже, наверное, разочарованы — из-за меня застрянете в горах еще на пару дней. Разве не так?
— Не сказал бы. А почему вы так торопитесь попасть в Голден-Крест?
— Но я должна…
— Вы любили Рэндолфа?
Она удивилась вопросу:
— Почему вы про него вспомнили?
Трэвис пожал плечами.
— Вы его любили?
— Вероятно.
— «Вероятно»! Что за ответ! Вам нравилось, как он вас целовал?
— Ради Бога! Об этом спрашивать неприлично. Вы заметили, что собирается дождь?
— Да, — согласился Трэвис. — Так вы ответите на мой вопрос?
Эмили нарочито громко вздохнула, давая понять, как сильно он раздражает ее, и нехотя произнесла:
— Я даже не могу сказать, нравилось или нет. Нормально целовал. Вот и все.
Трэвис расхохотался.