Я поняла, к чему он клонит, и поспешила заверить:
– Ерунда, альфа Морвин, пустяковое развлечение. Сомневаюсь, что вам подобное может понравиться, но каюта в первом классе всегда в вашем распоряжении.
Глаза мужчины налились жизнью и алчно блеснули:
– О, вот как? Благодарю, моя дорогая, благодарю, что не забываешь старика… Сам, конечно же, я, может быть, и не воспользуюсь: морская болезнь, с трудом переношу качку. А вот друзья мои, наверняка… – и замолчал, выжидающе поглядывая на меня.
– Безусловно, ваше право как распоряжаться каютой. Будем рады видеть ваших друзей на борту, – с улыбкой мягко кивнула, отлично понимая, кем будут эти «друзья». Бандитами, конечно же, кем же ещё.
– Прекрасно! – воодушевился он. – Думаю, они будут в восторге. Ох, правда, у многих дамы такие модницы! Даже на пикники умудряются тащить чемоданы с нарядами. А уж о морском туре и говорить нечего: чего только с собой не припрут… – и вновь провоцирующе долгий взгляд из-под ресниц.
Ясно, речь о контрабанде. Что ж, выбора у меня нет: или согласиться, или получить пулю в лоб.
– Альфа Морвин, мы не досматриваем личный багаж гостей. Команда приучена не проявлять неуместного любопытства. Дамы ваших друзей могут спокойно потакать своим маленьким слабостям, – благоразумно ответила я, выбирая из двух зол меньшее. Да и покровительство Чёрных Лис мне не помешает.
– Ох, ну что ты! – картинно махнул рукой, в расслабленном благодушии откидываясь на спинку стула и отпивая вино. – Сколько можно говорить тебе, Кэссеми, называй меня просто дядя! И что же вы стоите? Проходите, садитесь за стол… Эй, принесите моей племяннице и её спутнику приборы! – прикрикнул на слуг и вновь обратился ко мне: – Ты же не торопишься и позавтракаешь со мной, дорогая?
– С удовольствием, дядя, – откликнулась я, почти затылком чувствуя поражённый взгляд Джея. Но даже не посмотрела на него, позволяя слуге усадить себя. Рядом со мной разместили Джереми, и его протез опять противно заскрипел.
– Моя сестра, волей богов, не смогла выбрать подходящего себе спутника, – проговорил альфа, и мне стоило сил сохранить благожелательную маску на лице: мой приёмный отец был очень достойным человеком и сильным магом! Пусть, не перевёртыш, но всё же. Но брат не мог ей простить этого брака, даже игнорируя осенившую их союз истинность.
– Я видел рядом с ней сильного хитрого лиса, а вышло… То, что вышло. К счастью, она выбрала очень славную и умную малышку в дочери, – он поднял в мою сторону бокал с вином, и я, нацепив благодарную улыбку, повторила его жест. – У тебя душа лисицы, пусть ты и человек. Чего только стоит эта придумка с турами… С тобой приятно иметь дело, Кэссеми. Поучиться бы Кристиану у тебя… А вот, кстати, и он! – заявил прежде, чем пылающий гневом кузен влетел на террасу. – Крис, мой мальчик, позавтракаешь с нами?
– Сыт, – рыкнул тот, схватил бокал с вином, отошёл к краю, подпёр задом балюстраду и принялся цедить напиток, гневно буравя меня и Джереми глазами.
Нос у кузена опух и налился багрянцем. Узкий пластырь, закрывающий ссадину, красоты так же не добавлял. Альфа, глядя на эту живописную картину, приподнял брови, и в тот же миг к нему подскочил мужчина, который привёз нас, и что-то горячо зашептал главе на ухо. Брови дяди поднялись ещё выше.
– Вот как? – выдохнул он, выслушав доклад, и заинтригованно перевёл взгляд на Джереми. – Один положил всех друзей моего сына и разукрасил его самого? Ты точно человек? – спросил, хотя знал ответ: обоняние, как и слух, у лис-перевёртышей на зависть многим.
– Да, альфа, – благоразумно коротко пробасил Джей.
– Кажется мне, моя маленькая племянница умудрилась увести у меня из-под носа очень ценный кадр… – задумчиво посмотрел на него, крутя в руках бокал с вином, и перевёл цепкий взгляд на меня. – Бухгалтер, Кэссеми, в любых крупных делах – это очень близкий человек. Зачастую ближе, чем жена или любовница. Потому что в курсе дел, которые и родным-то неведомы…
Краем глаза я видела, как Джереми замер, напряжённо сжав в пальцах приборы. Но не позволила на лице и мускулу дрогнуть: альфе не обязательно знать всё, что происходит между нами с Джеем. А уж тем более о случившейся размолвке. Сейчас самое неподходящее время признавать, что я ошиблась, позволив Джереми слишком глубоко влезть в душу, и получила по носу, когда рассчитывала на ответную открытость и взаимность.