Озары меня встретили удивлёнными взглядами.
— Господа, я считаю, что умственную работу необходимо стимулировать и поддерживать лёгкими и приятными угощениями. Спиртное нам ни к чему, а вот сладости и фрукты в самый раз. — Разложила я всё принесённое на пустом столе. — Угощаемся.
К счастью уговаривать никого не пришлось.
— Давайте исходить из того, что я тупица, в принципе не представляющий работу револьвера, но пытаюсь поумничать, — начала я рассказывать своё видение улучшений. — Фактически, вам нужно объяснить мне, почему так, как я хочу, не будет.
— Лорд Сторил, так не выйдет. — Улыбался один из озаров. — Видите ли, замечания у вас очень здравые. А репутация у вас очень умного и прозорливого молодого человека, не выпячивающего своё происхождение и признающего знания, умения и таланты других, вне зависимости от того, кем этот кто-то другой является. Всем широко известно, что лорд Сторил никогда не пытается возвыситься за счёт других.
— Спасибо, приятно слышать! — поблагодарила я.
Обсуждение длилось несколько часов. Особенно, когда я, вспомнив примерно механизм подачи патронов в пистолете, схематично его изобразила.
— Если внутри расположить внутри механизм, вроде шестерёнок, то после поднятия дрота в ствол, пустая ячейка будет распадаться и уходить вниз. Мы сможем упростить систему зарядки и увеличить количество самих зарядов. — Заинтересовался один из озаров.
— Увеличится скорость стрельбы, — добавил второй.
— И возможен перегрев механизма, — вовремя вспомнила я знаменитый пулемёт "Максим", который по рассказам отца иной раз приходилось просто поливать водой. — Но я вам этого не говорил. Это ваша идея, возникшая в результате обсуждения.
— Эта идея, лорд Сторил, может принести вам целое состояние, — произнёс старший озар.
— И положить конец любой карьере, кроме придумывания вот таких идей, — невесело усмехнулась я. — Так что не потеряю, отказавшись даже от доли авторства.
— Лорд… — замялся озар. — За эту идею и её воплощение нас переведут в совсем другой ранг. Позволят работать в других условиях, и не в городе, а в поселении, где у озаров свои дома и почти обычная жизнь. Даже сейчас понятно, что это просто… Прорыв на много лет вперёд. За эту разработку каждому из нас позволят навещать семью и жениться по своему выбору. Вы представляете, какую ценность отдаёте?
— О том, что это настолько ценная идея я как-то действительно не подумал, господа. — Задумавшись, тихо произнесла я. — Тогда конечно просто так её отдавать не годится.
Я поднялась, вытянулась по стойке смирно и, сжав руку в кулак, приложила её к солнечному сплетению.
— Я, потомок крови рода Сторил, клянусь перед лицом предков и потомков, что никогда, ни при каких обстоятельствах, условиях и как бы не была значима цель, не признаю идею реконструкции револьвера своей. Нигде не упомяну о своём участии в её появлении. Добровольно и единственно по велению своей совести передаю её авторство присутствующим здесь одарённым. — Произнесла я формулу безвременной клятвы. — Вот так, господа озары, будет правильно. А я пожалуй откланиваюсь.
Видно каким-то силам, если их существование в этом мире признавали, мой поступок пришёлся очень по душе, потому что похищение портрета прошло идеально. До моей комнаты оставалось всего несколько метров по затемнённому по случаю позднего времени коридору. В одном из ответвлений уже раздавались голоса дежурного патруля.
Неожиданно я почувствовала резкий рывок за волосы, заставивший оголить шею. Леденящий холод стали я почувствовала мгновенно. И тут же яркой вспышкой в сознании высветились воспоминания о последнем разговоре с Норайо. Я чуть повернула корпус, чтобы лезвие прошло не рывком по прямой, раздирая моё горло, а словно по дуге, чья смертоносная траектория вспарывала сейчас мне кожу. Далёким эхом прозвучали слова про важное совещание, которое без меня не начнут.
— Ты слишком увлёкся историей, граф! — прозвучал явно изменённый голос, но со знакомыми интонациями.
Опора за спиной исчезла, как только мой убийца поспешил скрыться. Моё недолгое падение закончилось болью от удара, и последнее, что я видела, это смутные тени приближающегося патруля.
Возвращение в сознание было внезапным. Вот только что была темнота и безвременье, а вот уже яркий солнечный свет пробивается даже сквозь сомкнутые веки. Последние минуты, всплывшие в памяти, заставили резко распахнуть глаза и попытаться ощупать горло.