Они видели слишком многое, а измождённым телам не хватало сил на слёзы. Эти героини просто падали на землю и тут же засыпали, более не имея возможности терпеть, а на их руках высыхала кровь.
Он играл с ней до безумия открыто. Внимательный, пытливый ум разглядел бы странности, заставил обладательницу бежать не оглядываясь, испортив весь сок обаяния, однако она была им очарована. Красивый мужчина, привезённый в госпиталь. Раненный, обходительный, полный озорного блеска в глазах и желания быть исключительно с ней. Писал письма, обещал выжить, а сам незримо оберегал её, видя всё и всегда.
Ему нужна жертва, он её нашёл.
Они встретились в конце войны. Их молодые, ещё не тронутые временем лица, сияли, даря окружающим людям счастье и уют. У неё даже появилась надежда на мирный конец, в окружении внуков, держа горячо любимого мужа за руку.
Вот только он всё переиначил.
Она кричала, билась, пытаясь вырваться на свободу, вот только оставалась женщиной, а пред ней разворачивал свои тёмные крылья ужасный мужчина, существовавший везде и всюду.
- Моя илла мон, обними, согрей…
- Мой милый, моё проклятье…
Я забрала прядь светлых волос, насыпала в ужасную рану на груди земли и постаралась забыть, вот только память всё решила иначе и мне пришлось смириться. Эта бедная женщина, одна из многих, но единственная, кто смог в последний миг найти в себе силы воспротивиться, нашла своё место в моём сердце, уже много столетий бьющемся в такт его.
Мой монстр забрал её свет.
В огромной комнате, где таились страшные артефакты его побед, он носил меня в клетке, поднимая так легко, словно она ничего не весила. Я видела глаза той женщины, испуганные, но хранящие надежду на любовь, теперь они стали одной из частиц его ужасной коллекции.
- Не правда ли здесь всё невообразимо прекрасно, моя илла мон?
- Моё проклятье, мой монстр…
- Я тоже тебя люблю…
И он смеялся, так громко, утробно и долго, отчего на глазах появлялись непрошенные слёзы, а в сердце замирал страх.
Вы ещё здесь, милые гости моих болезненных историй? Я вот с вами, только не оглядывайтесь, не нужно, моё лицо уже давно не то.
Бегите. Быстрее.
Поезд выехал из пункта А в пункт Б, сколько шагов придётся сделать, прежде чем он станет последним в вашей жизни?
Вы только представьте, моя судьба, реальность. Привычная любому человеку и ничем не примечательная, вдруг стала чем-то пугающим, что заставило судьбу вздрогнуть, прощая все ошибки.
Или… А если вспомнить дежавю, ощущение уже увиденного и болезненная тяга к объяснениям. Где же, где то спрятанное от наших внимательных взглядов, пытливых и умных, но отчего-то столь беспомощных пред лицом чего-то нового, неизведанного, страшного? Он управляет вашими мыслями, я знаю. Мои уже в его власти.
- Беги…
Я разбиваю колени, пытаясь вырваться наружу, а с его губ срывается смех.
Мой монстр, мой ужас и моя боль.
- Моя илла мон.
Бывает, держишь руку человека и так не хочется её отпускать. Он бьёт тебя по щекам, ругает, кричит, унижает, всячески издеваешься, но ты преданно заглядываешь ему в глаза и шепчешь, что любишь, ждёшь и надеешься, а люди вокруг смеются, называя тебя глупой. Или глупым… Я ещё не раздвоилась. Я ещё не осознала.
Он двигается медленно, касается моей руки и замирает. Наши сердца бьются в унисон. Моё пропускает удар.
- Мой монстр, мой страх…
Знает ли хоть кто-то о настоящем ужасе? Таком, чтобы сердце сжималось, крик застревал в глотке, а кровь… Кровь будет булькать, кипеть…
Вы знаете, что пчёлы теряя матку не умирают? Они просто растят новую и живут дальше, оберегая уже её.
Раньше я этого не знала. Мне всегда говорили, усмехаясь: «Убей королеву, слуги тоже умрут», - однако это не работало и власть простиралась всё дальше и дальше, захватывая всё новые территории, подминая под себя жаждущих.
- Когда-то давно одна девочка хотела свободы, - его голос хриплый, манящий, притягательный и я как прикованная остаюсь подле прутьев клетки, протягивая руку, касаясь пальцами его щеки. – Она была умной и красивой, правда думала, что мужчины рядом с ней лишь пешки, каждая из которых навсегда останется подвластной своей королеве, вот только реальность гораздо сложнее фантазий и, когда девочка выросла, мужчины взбунтовались. Каждый из них сказал то, что так долго скрывал и ушёл, оставляя её совершенно одну.