— Дальнейшее в руце божьей! Повторяю, конкретизировать не нужно и опасно. Значит, если подытожить, выходит что? Что вы могли бы отсюда вынести такое, что следовало бы, чтобы и там знали? Это, во-первых, что Россия жива; что она воскресает экономически; что под внешней «безглаголностью» в ней работает мысль и закаляется воля; что в ту минуту, когда судьба сведет счеты с большевиками, эта недремлющая мысль и формирующаяся воля скажут свое слово; что скорее нужно желать, чтобы это было несколько позже, чем слишком рано, ибо время работает на нас; что воскрешение русской жизни не есть усиление советской власти, ибо население никакой благодарности за улучшение жизни к коммунистам не чувствует, твердо зная, что сие есть победа России над коммунистами, а не наоборот; что та подпольная среда, которая выступит в нужную минуту, представляет себе в общем управлении России под водительством единственного для всех авторитетного лица, в течение некоторого времени, по истечении какового периода будет некая стабилизация государственного строя России; что сей строй, та деятельная группа, которую я имею честь представлять в этой нашей с вами беседе, мыслит как монархический, но вобравший в себя необходимую самодеятельность населения; что самодеятельность надо не угашать, а развивать; что, однако, чтобы эта самодеятельность не выплеснулась за рамки, за которыми кончается созидание и начинается разрушение, требуется, чтобы на страже основных устоев человечества была сила, мощная духовно и достаточно численная количеством, сила приблизительно в типе выступившего сейчас на мировую арену фашизма. Основными же устоями человечества эта группа признает то, что до коммунистических экспериментов лежало в основании человеческих единений всего мира: уважение к религии и моральному началу, здоровый национализм, не переходящий в шовинизм, сознание важности духовной культуры, наравне с материальной, не только не угашение, но пробуждение человеческого духа во всех областях, свобода трудиться, работать и мыслить, всяческая поддержка творчества, то, что выражал Столыпин лозунгом «ставка на сильных», и вместе с тем смягчение этого сурового лозунга во имя христианского чувства, которое мы все исповедуем, смягчение его милостью к слабым…
* * *