руку. – С этим бардаком ну ничего нельзя сделать!
Джулс печально смотрелась в зеркале. Мадригал так легка
и красива, с её медово-каштановыми волосами, гибким телом…
Люди никогда не признавали в них мать и дочь. Иногда Джулс
подозревала, что Мадригал это любит.
Тебе надо больше спать, - упрекнула Мадригал. – У тебя
под глазами тёмные круги.
- Не могу, Камдэн вертится каждые две минуты.
- Почему ж она не спит, ты думаешь? Это ты её держишь!
Если она что-то сломает, ты будешь виновата, - Мадригал
обошла дочь и осмотрела себя. Она коснулась жёлто-золотых
волн волос и мазнула духами длинную белую шею.
- Я делаю всё, что могу, -сказала она. – Он должен любить
тебя, как и ты…
Арсиноя шла вверх по лестнице – и теперь прислонилась к
двери.
- Ты прекрасна, Джулс, - сказала она.
- Ты должна позволить ему прийти к тебе, - протянула
Мадригал.
- Зачем? Он мой друг. Это не игра, - Джулс отошла от
комода и направилась вниз. Она вышла за дверь и почти
завершила свой путь, прежде чем заметила, что Арсиноя
осталась у двери.
- Ты не идёшь?
Королева запихнула руки в карманы.
- Не думаю, что это так. Это только ты.
- Он хочет тебя увидеть.
- Но позже.
- Ну, пойди со мной немного, пожалуйста!..
Арсиноя рассеялась.
- Хорошо.
Они вместе шли по узкой, извилистой горной дороге, что
вела от домов в город, мимо доков, на площадь и зимний
рынок. Когда они миновали последний холм перед бухтой,
Арсиноя остановилась.
- Ты когда-то думала, - спросила она, - что случилось бы,
если б всё пошло иначе?
- Иначе? Если б не пытались сбежать? Или если б они нас
тоже изгнали?
Они изгнали только Джозефа. Приговор Джулс – быть
одинокой акушеркой и медсестрой королеве. Жить в
одиночестве в Чёрном Коттедже слугой, в компании королевы
и короля-консорта во время беременности, с тройняшками,
пока огни не будут утверждены. Она была бы в Чёрном
Коттедже сейчас, если б её тётя Караф не заняла её место.
- Они должны были убить меня, - шепнула Арсиноя. – Я
должна была умереть в обмен на то, что Джозеф останется. В
обмен на Караф тут…
- Они хотели всех убить, - ответила Джулс. – Натали Аррон
отравила бы нас, оставила бы в мене у совета. В Волрое.
Она бы показывала тела на городской площади в Индрид-
даун, если б могла. Но им было только одиннадцать лет тогда.
- Это всё ещё может быть нашей судьбой, если мы выйдем
за линию, - сказала Арсиноя. – И это плохо. Что за ремесло –
умереть за пару дней. Кровь течёт из глаз и ртов… - она
сплюнула на графий. – Отравители.
Джулс вздохнула и посмотрела на город, в котором
выросла. Крупные деревянные здания окружили бухту, как
масса серых ракушек. Волчья Весна казалась уродливой
сегодня. Ничего достаточно грандиозного для возвращения
Джозефа или кого-то ещё.
- Как думаешь, у него есть Дар? – спросила Арсиноя.
- Наверное, нет. Ни у кого из Сандринов нет, кроме Мэтью.
- Думаю, Мэтью просто сказал это Караф, чтобы привлечь
внимание. Его истинный дар очаровывать девушек, как и у
остальных. Даже у Джозефа.
Джулс пробормотала проклятье. Это говорила Мадригал.
- Ты этого боишься? – спросила Арсиноя
- Не боюсь! – парировала Джулс. Но боялась. Очень
боялась, что Джозеф изменился, её Джозеф пропал. Они пять
лет не виделись.
Камдэн неслась вперёд, шла по краю – и зевала.
- Просто не знаю, что делать. Мы не можем идти ловить
лягушек и улиток в Велден.
- Не в эту погоду, - кивнула Арсиноя.
- Как думаешь, на что похожи девушки с материка? – вдруг
спросила Джулс.
- О, они страшные. Ужас!
- Конечно. Потому моя красивая мать так хорошо
вписывается в их компанию.
Арсиноя фыркнула.
- Если они как Мадригал, нечего беспокоиться.
- Может, она права. Может, мне не стоило идти.
Арсиноя с силой толкнула её вперёд.
- Иди, идиотка! Или опоздаешь!
Так что Джулс пошла к пристани, где семья стояла в своих
лучших чёрных пальто. Лодки Джозефа ещё не было видно на
горизонте, но его мать, Энни, уже пыталась что-то увидеть.
Джулс могла ждать с ними. Она знала Сандринов ещё с поры
детства, до того, как тётя Караф и Мэтью должны были
пожениться. Но вместо того она обошла площадь и смотрела
издалека.
На площади ещё были палатки. Часть убрали, но не всё.
Поскольку праздники закончились, Волчья Весна была в
похмелье. Ничего особенного. Пройдя мимо пары палаток,
Джулс ещё видела столы, покрытые чёрными крыльями птиц.
Вороны отыскали остатки трески. После того, как они
насытились, кто-то бросит кости в воду.
В доках собиралось всё больше людей – не только на
пирсе. Вокруг бухты были открыты ставни, отодвинуты шторы,
и народ делал вид, что подметает двор.
Она ощутила толчок в талию и посмотрела в голодные
жёлто-зелёные глаза Камдэн. Её желудок тоже сводило. Джулс
оставила в комнате нетронутый поднос с чаем и хлебом с
маслом. Она не могла думать о еде. Но теперь казалось так
странно…
Она купила рыбу Камдэн на зимнем рынке, ясноглазого
морского окуня с изогнутым хвостом, словно он ещё плыл. А
для себя парочку устриц из утреннего улова Мадж, и
сковырнула панцири ножом.
- Вот, - Мадж протянула ей ковшик с уксусом. Она
повернула голову к бухте. – Почему ты не там?
- Не люблю толпу.
- Не виню тебя, - она впихнула ей в руку ещё моллюсков. –
Для пумы, - она подмигнула.
- Спасибо, Мадж.
В доках толпа смешалась, двигалась вверх по склону. Мадж
вытянула шею.
- Да, там, - сказала она.
Корабль Джозефа вошёл в гавань. Он подкрался
достаточно близко, чтобы Джулс могла видеть экипаж на
палубе.
- Чёрные паруса ,- сказала Мадж. – Кто-то из материка
пытается поцеловать нам задницу.
Джулс поднялась так высоко, как могла. Судно.
Проведение – она мечтала и страшилась пять лет!
- Тебе лучше идти вниз, Джулс Милон. Мы знаем, кого он
хочет увидеть.
Джулс посмотрела на улыбку Мадж и рванулась с Камдэн с
зимнего рынка. Ноги сами неслись через площадь, игнорируя
слабость.
Столько людей вокруг – пришли в гавань посмотреть на
прошлое. Она не пройдёт. Даже с Камдэн, если та не зарычит,
но ведь бабушка Каит это не одобряет.
Джулс беспокойно шагала по склону и смотрела. Сначала
они снимали пожитки и товары для торговли. Дары. Джулс
смотрела на палубу. Она всматривалась в ярко-белый, с
золотом и серебром такелаж. Он почти светился в Волчьей
Весне.
И тогда Джозеф ступил на трап.
Она узнала его и без крика матери. Узнала бы и выше,
старше, пусть и отроческая мягкость на лице пропала.
Сандрины обняли его. Мэтью заключил в объятия, отец
хлопал по спине. Джозеф перебирал волосы Ионы. Энн не
отпускала его камзол.
Джулс отступила. Пять лет – так много. Хватит для
забвения. Что делать, если он увидит её на холме и улыбнётся?
Если кивнёт, когда пройдёт мимо?
Она уже вспоминала, как он называл её имя. А потом
кричал громко…
- Джулс!
- Джозеф!
Они бежали навстречу друг другу, он протиснулся сквозь
толпу, помчался по склону. Чёрная куртка раскрылась, открыла
белую рубашку, они столкнулись.
Это была не сказочная встреча, она не представляла что-то
такое, пока его не было. Её подбородок упирался ему в грудь.