чувствовала на себе его последствия.
- Ты спас меня, - проронила она. – Ещё одна шарада слов, и
я б сбежала…
Его улыбка достаточно внимательна, чтобы заставить её
покраснеть. Она кружится и рассматривает его резкие черты.
- Как тебя зовут? – спросила Катарина. – Ты Аррон, у тебя
их взгляд. И их волосы. Если они не крашенные, конечно.
Он смеётся.
- Что? Как слуги? О, тётя Натали и её выступление…
- Тётя Натали? Итак, ты Аррон.
- Да, - кивнул он. – Меня зовут Пьетр Ренар. Мать –
Паулина Ренар, а отец – брат Натали, Кристоф, - он кружит её. –
Вы хорошо танцуете.
Его рука скользнула по её спине, и она напряглась, когда
он был слишком близко к руке и мог почувствовать следы
предыдущего отравления на коже.
- Это удивительно, - промолвила она. – Учитывая тяжесть
мантии. Кажется, ремни собираются пустить кровь.
- Ну, не стоит допускать. Говорят, что у самых сильных
отравительниц и кровь ядовита. Мне бы не хотелось, чтобы
кто-то украл тебя, воспользовавшись этим, эти стервятники…
Яд в крови. Как они бы разочаровались, если б
попробовали её…
- Стервятники? – проронила она. – Тут столько твоей
семьи…
- Именно.
Катарина рассмеялась и остановилась только тогда, когда
оказалась слишком близко к Тёмному Путешественнику. Пьетр
был высок, выше почти на голову. Она легко могла танцевать и
следить за скорпионом.
- У вас прекрасный смех, - сказал Пьетр. – Так странно. Я
ждал от вас нервозности.
- Я нервничаю. Чернота…
- Не из-за Черноты. Год. Фестиваль Костров. Самое
начало…
- Начало всего, - кивнула она.
Натали много раз говорила принять вещи такими, как они
есть. Не перегружаться. Это прежде было просто. Но у Натали
всегда всё просто.
- Я буду смотреть правде в глаза, как должна, - сказала
Катарина, и Пьетр рассмеялся.
- Так много страха в голосе. Надеюсь, будет больше
энтузиазма при виде ваших женихов…
- Это не имеет значения. Какого бы короля-консорта я б не
выбрала, он будет любить королеву.
- А до этого? – спросил он. – Я думаю, все хотят, чтобы
любили его, а не его положение.
Она собиралась заявить, что Королева – это не положение.
Не каждый может быть Королевой. Только она или одна из
сестёр, как сказала Богиня. Только они приведут следующее
поколение тройняшек. Но она понимала, что имел в виду Пьетр.
- И разве не достаточно, чтобы все любили тебя, - сказал
он, - заместо одного?
- Пьетр Ренард, должно быть, вы приехали издалека и не
слышали шёпот. Все на острове знают, к кому благосклонны
женихи. Моя сестра Мирабелла прекрасна, как звёзды. Никто и
в половину обо мне такого не говорил.
- Но, может быть, это лишь лесть. И говорят, Мирабелла
ещё и безумна. Склонна к приступам. Она фанатик и раб храма.
- И достаточно сильна, чтобы всех остановить.
Он закатил глаза, и Катарина улыбнулась. Она не
остановит Грэйвисдрэйк. Никто не является столь сильным,
чтобы разорвать его. Натали не допустит.
- А как же сестра Арсиноя, природная? – спросил Пьетр, и
они рассмеялись. Никто не говорил об Арсиное.
Пьетр вновь закружил Катарину. Они долго танцевали, и
люди видели это.
Песня заканчивалась. Третья или четвёртая? Пьетр
остановил танец и поцеловал кончики пальцев сквозь
перчатки королевы.
- Надеюсь вновь увидеть вас, королева Катарина, - сказал
он.
Катарина кивнула. Она не заметила, как все остановились,
пока он не исчез, и болтовня вернулась, отражаясь от южных
зеркал и повторяясь, пока не достигнет резных плит.
Натали бросалась в глаза в центре черноты платьев. Она
должна с кем-то танцевать. Но длинные, чёрные одеяния уже
привлекли слуг, как муравьёв, и те ставили подносы для пира.
Чернота. Иногда – "чёрное пресыщение". Это ритуальный
праздник яда, для отравительниц почти такой же важный, как
и высокий фестиваль. Слаб дар или силён, Катарина должна это
сделать. Должна выпить яд до последнего глотка, пока её не
доведут благополучно до её комнат. Ни один из приезжих
отравителей не имеет права увидеть того, что будет после. Пот,
судороги, кровь.
Когда виолончели заиграют, она почти сбежит. Слишком