И она была уверена, что Торн думал точно так же, слушая эту новость.
– Против воли Фарука идти опасно. Деваться некуда, – Офелия посмотрела на Беренильду. – Когда отправляемся?
Та с досадой вскинула руки.
– К сожалению, этот вопрос еще открыт. Если никто не сообщит о переносе даты, вылет через неделю, как и планируется.
Гектор схватил купол обеими руками и, придерживая днище, поставил к стенке около других материалов. В последнее время он стал совершать любое, даже безобидное действие с аккуратностью физика-ядерщика. Он переживал из-за случившегося события, думая, что вина за неправильный переход лежит исключительно на его плечах, хоть это и является глубоким заблуждением. Но Офелия еще не могла признаться, что его свойство проходить сквозь зеркала имеет в себе странности, методы борьбы с которыми неизвестны никому на Аниме.
Гектор подошел обратно к столу и раскрыл перед собой список нужностей для проекта. Большинство из пунктов он уже вычеркнул, оставалась лишь парочка в самом низу, к которому добавился новый. Гектор дополнил список деталями.
– Если сегодня к вечеру найти это, у меня найдется время еще на некоторые материалы, – сказал он, вырвал лист бумаги и страстно скомкал. – Как жаль, что сегодня времени нет…
Под улыбку Офелии, Гектор ленивой походкой вышел из зала и кинул комок бумаги в урну около двери. Тетушка Розелина тихо хохотала, прикрывая рот рукой.
– Вот же бездельник, – вздохнула она. – Ладно уж, попробую уговорить этого оболтуса заняться работой.
Взмахнув платьем, тетушка Розелина скользнула в проем и беззвучно захлопнула дверь. В коридоре послышался размеренный стук каблуков, затихающий вдалеке.
Офелия осталась наедине с Беренильдой, и только она это осознала, как зал начал сквозить неловкостью из каждой щели. Ее шарф сжал шею сильнее, передавая ощущение ее собственной скованности. Последний раз они разговаривали наедине в садах Поллукса по окончанию событий в Мемориале. А по возвращении на территорию ничего: ни контакта, ни связей. Офелия бегала сквозь зеркала, приехала на Аниму, Беренильда занялась воспитанием Виктории на Полюсе.
Она отпрянула от стола и подошла к окну, услышав свист снаружи. Предлог отойти, конечно, неправдоподобен, но Офелия вовсю желала унять мерзкое ощущение, когда к спине липнет платье. Свистели кучеры белоснежных лошадей, запряженных в проезжающие мимо кареты. Золотые каймы у дверей и белый металл – кони везли знать в Небоград, расположившийся сегодня по правую сторону от замка Беренильды.
– Сегодня будет принято решение касательно даты проведения съезда, – объяснила Беренильда, не обратив внимание, как вздрогнула Офелия от внезапного голоса сбоку.
Она встала на носочки и отпрыгнула в сторону, слишком увлекшись наблюдением за красивой каретой и не заметив, как подошла к подоконнику и Беренильда. Офелия выдохнула, опуская напряженные плечи, и погладила рукой шарф. Его концы враждебно уставились на Беренильду, но стоило ей нежно провести рукой по старому ворсу, как шарф расслабился на плечах и обернулся вокруг шеи Офелии.
– Порой он пугливее меня, – извинилась и она и окинула взглядом караван из карет. Один за одним роскошные транспорты ехали мимо окон замка. – Их так много… Неужели для принятия такого решения необходимы все эти люди?
Беренильда тихо засмеялась, не раскрывая рта, и покачала головой. Офелия ощутила ее ладонь на лопатках, орлиные когти кололи спину искусно и осторожно. Настолько, что она допускала мысль об умышленном вреде.
– Съезд Сената – дело не только Полюса, а и других территорий, – со скрытым недовольством убрала руку Беренильда. – В том году дату устанавливали на Аниме, в этом планировалось ничего не переносить, но раз уж ситуация того требует, то следующим по списку идет Полюс. По этой причине на Территориальной ассамблее с послами остальных территорий вместе с Арчибальдом будет решена и обнародована новая дата проведения съезда.
Офелия ядовито хмыкнула: значит, без Представителей.
– Зачем территориям в таком случае Фарук, Артемида, Поллукс, Елена, Венера и остальные Представители, если они ничего не решают? – недоумевала Офелия. Она повернулась к окну боком и наступила брови. – Иными словами, прямо сейчас послы территорий будут определять, в какой день Представителям обсуждать вопросы. Не легче будет именно послам обсудить, без посредничества и официоза?
Беренильда печально вздохнула и подняла на Офелию не менее приунывший взгляд. Темные тени и подводка визуально увеличили глаза, бордовая помада добавила Беренильде строгости и скорби, будто бы они не стояли, расслабленно беседуя, а собиралась на похороны.
– Я вам больше скажу, даже на съезде Представители мало говорят: дискуссию насчет обозначенных ранее вопросов проводит группа, что приезжает вместе с Представителем. В нашем случае это будут Торн, Арчибальд, мы и еще несколько человек при законе.
Офелия выпучила глаза на Беренильду, не веря собственным ушам. Неужто она прямо сейчас сказала, что Представители абсолютно везде являются декоративным элементом в системе управления территорией и ездят на Звезду лишь для видимости?
– Тогда какой смысл существования Представителей в принципе? – продолжала Офелия. – Они ведь бесполезны.
Беренильда кивнула, приподнимая плечи.
– Вы правы, но кто им запретит? Любой Представитель сильнее своих граждан, потому убрать его просто так не получится.
Офелия негромко выдохнула, выражая недовольство. Авторитарное положение вещей ее не устраивало, ибо на съезды Сената тратится уйма денег и времени, хотя послы могли, как сейчас определяются с датой, решать непосредственно вопросы съезда. Территориальная ассамблея не имеет смысла, кроме бесполезного посредничества.
Она скрестила руки на груди.
– И все же существующая система с Представителями могла бы быть эффективнее, – сдавленно пробормотала Офелия.
– К слову об эффективности, – оживилась Беренильда. Она наклонила голову, поймала взгляд Офелии и успокаивающе улыбнулась. – Прошло больше месяца с тех пор, как вы с Гектором ступили на Полюс. Могу я узнать, как обстоят дела с памятью Торна? Что он уже знает и вспомнил ли?
Услышав это имя, Офелия заметно приуныла. Они не виделись четыре дня, с того момента, как она заснула в интендантстве. Жар от воспоминания об их поцелуе нахлынул на Офелию, и прикосновения шарфа казались ей более колкими, чем обычно. Однако она тут же взяла себя в руки глубоким вздохом и, чуть приподняв уголки губ, повернулась к Беренильде.
– Могу сказать, что все пошло несколько не так, как я изначально планировала, – ответила она. – Прогресса в том, чтобы Торн вспомнил меня, пока что не наблюдается, но я надеюсь понять механизм амнезии, что уже получается.
– И каковы выводы? – продолжала Беренильда с горящим интересом во взгляде.
Офелия прочистила горло, не переставая нервно крутить руки и пальцы. Сейчас ей казалось, будто она выступает на съезде Сената в окружении незнакомых людей, а не разговаривает с женщиной, что здорово помогла ей выжить на Полюсе давным-давно.
– Ну… Я полагаю, забыл обо мне исключительно разум, ваше семейное свойство помнит меня превосходно. По крайней мере, я считаю так, ибо нельзя иначе объяснить, почему Торн помнит некоторые моменты обо мне, но не понимает, откуда их узнал.
Недовольное поджатие губ Беренильды насторожило Офелию: красавица ни на секунду не забывала об обещании не рассказывать Торну правду напрямую. И Офелия помнила, но даже сейчас не знала, что должна была сказать в ту ночь, кроме правды.
– Значит, он узнал не сам, – промолвила Беренильда разочарованно.
– Ваша правда, – пристыженно опустила глаза Офелия на ботинки. – Но вы не хуже меня знаете Торна: он не потерпит лжи в свою сторону. Я не могла тогда лгать.
– Ладно, уже ничего не исправишь, – взмахнула руками Беренильда. – Что вы планируете делать дальше? Раз уж мы едем с ним на Звезду, у вас намного больше времени.