– На самом деле съезд был перенесен на более раннюю дату по причинам именно вавилонских проблем, а потому я считаю нужным начать с самой главной: за последний месяц на этой территории было совершено более двадцати покушений на одних и тех же личностей, все либо учились, либо были связаны с “Дружной Семьей” до Соединения. Покушения и вправду являются серьезной проблемой, ведь по подсчетам населения, их совершают не местные жители, да и по виду аналогично. О подробностях данной ситуации мы поговорим на съезде, на сегодня у нас осталась последняя проблема: Наблюдательный центр девиаций Вавилона запускает непроверенную и незарегистрированную программу по обратной инверсии. Как сообщает делегация Вавилона и господин Поллукс, главы территории не знают и не слышали о данной программе, что является нарушением закона со стороны владельцев Центра. Эта ситуация будет решена через четыре дня.
Офелия взбодрилась от новостей Вавилона, и пробежалась взглядом по всем делегациям. Пять секунд миновало, и молодой человек отошел от трибуны, уступив место самому первому мужчине с лысиной на голове.
Он встал на место и захлопнул планшет. Перед тем, как толкнуть формальную речь, оглядел всех присутствующих. Арчибальд, Беренильда и Офелия выпрямили спины.
– Представители и делегаты территорий, вторая конференция по вопросам надтерриториальной важности подходит к концу. От лица всех организаторов выражаем благодарность за внимательность и вовлеченность в дискуссию, а также пунктуальность. В составе чуть большем через четыре дня пройдет съезд Сената, где мы надеемся решить все озвученные ранее проблемы сообща. Я объявляю конференцию оконченной, вы имеете право пребывать здесь до пяти часов вечера, когда здание Территориального собрания будет закрыто.
Послышались вежливые аплодисменты и шум в зале, Офелия последовала примеру остальных присутствующих и встала со стула, хлопая мужчинам со Звезды: они уходили из зала.
На этом все. Сегодняшний день выдался весьма спокойным и на удивление прошел без происшествий. Офелия схватила папку крестного и тесно прижала к себе, отказываясь верить в происходящее: впервые ей удалось не только не встрять в неприятности, так еще и раздобыть полезные данные – ну что может сделать день хуже?
Офелия слегка улыбнулась и развернулась к Торну. Он ее не замечал, как и подобало коллегам: сейчас они должны отыгрывать роль малознакомых людей, находясь в окружении все еще разных культур. Офелия не знала, возникнут ли вопросы у делегатов других территорий, и знать особо не хотела.
– Какое же уныние, – прошептал Арчибальд. – Ужас.
Беренильда скривилась, возмущенно ударила его ладонью и кивнула вперед. Офелия обернулась назад и увидела, как к ним направляются четверо мужчин в разных костюмах и машут рукой в знак приветствия.
– Не нравится мне это, – сказала Беренильда.
– Делегация Полюса в своем репертуаре, я смотрю! – воскликнул один из мужчин, толкнул в плечо своего коллегу и засмеялся.– Рады приветствовать, мы участники делегации Пломбора. Можем задать несколько вопросов, господин… Торн, если мне не изменяет память?
Офелия заметила на лице Арчибальда и Беренильды облегчение. Быстро сообразив, что к чему, они обогнули гостей и направились к выходу из здания. Офелия ругнулась про себя, но без Торна уходить не собиралась.
– Не изменяет, – ответил Торн. – Чем могу помочь?
– Как вы относитесь к возможному сотрудничеству Корполиса со многими территориями? Сегодня на конференции было довольно много заявлений по поводу этого.
– Дипломатия Корполиса с остальными территориями не касается их торговых отношений с Полюсом, поскольку дальше торговли мои полномочия не распространяются, остальное меня не интересует.
Мужчина заинтересованно кивнул, словно Торн вещал о невероятно занимательных событиях. Офелия старалась следить за разговором несмотря на его абсолютное уныние.
– О чем же Корполис должен заявить, чтобы попасть в круг интересов Полюса? – издевательски заметил мужчина.
И Торну, и Офелии было ясно, что эти мужчины пришли не дискутировать, а выудить информацию, которую им, естественно, никто не предоставит.
– Как минимум нарушить один из торговых договоров, – ответил Торн строже обычного, пытаясь показать свое нежелание вести беседу дальше. Офелия сжала кулаки в карманах пальто, нервы начинали свою пляску.
– Неужто импорт ваших цветных металлов? – поинтересовался мужчина. – Я ни за что бы не отказался от такой роскоши…
Без спроса, он шагнул вперед и потер эполет Торна. Дружеским движением, словно так и должно быть. Возможно, на Пломборе фамильярное поведение является обыденностью или даже этикетом, но не на Полюсе и уж точно не в отношении Торна. Офелия сдержала в себе порыв раскрыть рот от удивления, повернулась чуть вбок и заметила то, чего больше всего боялась: стиснутые зубы, одна рука сжата в кулак до белизны костяшек пальцев, а плечи напряжены до пика.
– Я бы не рекомендовал вам делать это снова, – предупредил Торн со стиснутыми зубами, прожигая взглядом дыру в мужчине. На миг он перевел взгляд на Офелию и вернулся к жертве. – А что касается Корполиса, я предельно ясно объяснил поведение Полюса. Хорошего вечера.
– И вам! – воскликнул мужчина и схватил Торна за руку, пожимая ее слишком уж манерно. Офелия увидела в глазах Торна вспышки ярости и замешательства, но он выглядел весьма напуганно, отчего Офелии стало одновременно и понятно, и безумно страшно.
Но не за себя.
Мужчина отпустил ладонь Торна и засунул свою руку в карман брюк. Кивнув на прощание Офелии, он ушел вместе со своими коллегами к другой делегации, но Офелия могла поклясться, что видела нахально довольную улыбку на губах.
– В коридоре с правого крыла есть высокое зеркало, – сказала она, стараясь не смотреть в глаза Торну. – Нужно до него добраться как можно быстрее.
Она вздернула подбородок в сторону выхода – того, куда пошла говорить с Октавио. По пути туда она нашла высокое настенное зеркало и благодарила все сущее сейчас за то, что имела возможность из здания собрания пройти прямо в свой номер гостиницы.
Офелия слышала тяжелые шаги сзади, знала, что это именно Торн. Однако не беспокоилась о его самочувствии, об этом она подумает чуть позже. Главной ее задачей было увести его из общества раздражающих личностей, пока он кого-нибудь не прикончил неподконтрольными когтями. Офелии было столь же страшно, сколько и Торну, ее также щипала изнутри бдительность, как бы никто не задержал их на разговор.
Они повернули за угол и заметили на бежевой стене зеркало высотой с рост Офелии в раме из темного дерева. Идеально протертое, без пятен и царапин, оно словно их дожидалось. Офелия подошла к нему и сделала глубокий вдох. В отражении на нее смотрела она сама, безумно уставшая и до ужаса взволнованная, и Торн, что был близок к конвульсиям, но стоял столбом, лишь сжимая кулаки.
Шаг – и они оказались в темном помещении с зашторенными окнами и светом в виде одной единственной свечи. Тетушка Розелина наверняка зажгла ее по приезду, думая, что конференция продлится до самого вечера. Однако сейчас это было неважно.
Офелия стремительно обернулась назад и ощутила волну облегчения, увидев рядом с собой Торна. Но она сразу же сменилась былым страхом: сосуды на руках вздулись, на шее энергично заиграли желваки, а глаза… И без того серые и пустые, они остекленели в считанные секунды, Торн обессиленно рухнул на колени, сотрясая комнату. Свеча пошатнулась.
– Что это? – сдавленно спросил он со сжатыми зубами. Давление было таким сильным, что приложи он еще больше усилий, эмаль покроется трещинами.
В горле Офелии застрял ком от такого голоса и гнева. Она выпрямилась и, стараясь сохранять спокойствие, тихо ответила:
– Торн, не двигайтесь. Не тратьте силы на дополнительное движение, просто… – набравшись смелости, Офелия подошла к нему ближе и встала напротив.
Торн поднял на нее глаза, заполненные яростью до краев. Громкое дыхание через нос, насупленные от злости брови и застывшее на лице желание убить раньше отпугнуло бы Офелию и она бы убежала, но сейчас все понимала.