Комментарий к Глава 12. Конференция
Продолжение в пятницу)
========== Глава 13. Решение ==========
Сегодня ночью к Офелии пришло спокойствие. Ни один сон не запомнился надолго, отчего ее счастью не было предела. Каждодневные видения снов выматывает и самых стойких из нас. Лежа на к удивлению мягких и комфортных подушках под теплым шелковым одеялом, спала она мирно и весьма долго, но следующие три дня могла себе позволить.
Тем не менее около полудня Офелия все же открыла глаза. Свет пасмурного неба проникал в комнату сквозь широкие окна, деревья впереди шатались, люди бродили, придерживая шарфы и шляпы. За окном было весьма холодно, но Офелия ощущала тепло благодаря одеялу. Она слышала приятную смесь одеколона и запаха Торна, находясь в его же рубашке. Обняв себя руками, Офелия повернула голову вперед к столу. Звуки переворотов листов и тихого шуршания по ящикам – кто-то усердно работал, но не хотел будить ее.
Торн сидел боком к столу, выпрямив ноги. Поскольку комната принадлежала Офелии и она лежала в его рубашке, на нем были лишь штаны. Волосы растрепались, на коже остались мятые следы, какие всегда появляются после крепкого, хорошего сна, но в глазах не было ни капли сонливости. На столе разложены смятые бумаги с рукописным текстом и несколько рисунков, но держал в руках Торн не эти листы, а бумагу больше размером и с мелким текстом.
Офелия слабо улыбнулась тому, что он еще здесь. Здесь и все помнит. Пользуясь случаем, она наблюдала за ним и неспешной работой: похоже, он и сам не совсем проснулся. Шрамы на руках напоминали рубцы, рассредоточились ближе к плечам, а возле запястий, наоборот, кучковались. Грудь и живот покрывались самыми разными, парочка достигала в размере половины руки Офелии, некоторые едва ли можно заметить невооруженным глазом, да и с такого расстояния увидеть тонкие шрамы на светлой коже было непросто, тем более глазами Офелии без очков.
Ей не хотелось вставать, включаться в работу и продолжать исследование, словно ничего не случилось. Им предстояло пережить еще целых четыре дня на Звезде, прежде чем вернуться на Полюс, и единственное, о чем молила Офелия, это беспрепятственность грядущей недели.
Сжав руку в кулак, она поняла, что металлические пальцы всегда и везде абсолютно бесшумны, уперлась руками в матрас и села на кровати. Волосы объемом были со вторую голову, а на щеках те же следы от сна. Офелия моргнула пару раз, фокусируя близорукое зрение, но комната все равно оставалась пятнистой.
– Твои очки на тумбе, – послышался голос Торна.
Нахмурившись, Офелия развернулась к прикроватному столику с небольшой выключенной лампой и нагнулась, хватая оправу. Мир обрел четкие очертания весьма стремительно, что она на секунду закрыла глаза от резкой смены фокуса.
– Что делаешь? – поинтересовалась Офелия и поднялась с кровати. Ноги обдало прохладным ветерком. В три широких шага она оказалась у шкафа возле стола и оперлась о него плечом.
С очками на носу ей наконец стало понятно, что же лежит на столе – те самые бумаги, которые передал крестный. Некоторые оказались смяты, чернила – стерты, но в целом записи Офелии остались читаемыми и разборчивыми.
Торн поддался вперед и протянул ей лист бумаги, что читал во время ее пробуждения. Взяв его, Офелия прищурилась из-за чересчур мелкого шрифта. Первые несвязные предложения ей удалось прочитать, но дальше это оказалось невозможным, слишком сильно кружилась голова. Офелия непонимающе покачала головой и вернула Торну лист.
– И что это? – спросила она, потирая глаза.– Судя по первым предложениям, возможно, неизвестный отчет, но все же что это?
Торн отложил бумагу в сторону и задумчиво потер подбородок. Если бы не откровенный вид, она бы могла принять его за Лорда Генри, настолько он выглядел похоже на того Торна в Секретариуме. Без стеснения разглядывая его, Офелия улыбнулась тем воспоминаниям, уже не так опечаленно им предаваясь.
– В чем дело? – нахмурился Торн. Улыбка Офелии его еще больше озадачила.
Она покачала головой, еще шире усмехаясь.
– Ничего. Так что же это?
Торн поднял брови и глубоко вздохнул, мимолетно глянув на лист сбоку.
– Как я понял, это действительно отчет, со всеми кодами, датами и координатами, вот только чего именно – не сказано. Я нашел его в здании собрания возле делегации Вавилона.
Офелия стерла с лица улыбку, с любопытством воззрившись на лист. Снова Вавилон и странные послания.
– Отчет, где были фамилии, даты, координаты и время… – протянула она. – Возле Вавилона. Может, это связано с недавними покушениями, о которых говорят уже все кому не лень?
Торн медленно закивал.
– Тоже так считаю. На съезде будут озвучены фамилии людей, на которых уже совершали покушения. Если они совпадают, я более чем уверен, что преступник либо выронил лист по пути, либо хотел, чтобы его кто-то нашел, – он приподнял брови. – И я склоняюсь ко второму варианту.
Офелия облизнула губы и обогнула мрачным взглядом все документы.
– Второй вариант более правдоподобен. Все, что связано с Вавилоном, всегда многослойно и не так просто, а потому и покушения на их граждан имеют свой индивидуальный план и цель. Вот только что это за цель?
Она оттолкнулась от шкафа и уперлась руками в стол, рассматривая рисунки. Торн дотянулся рукой до розетки и включил ей настольную лампу. Все смятые листы тетрадей, потеки от ручек, неровный и хаотичный почерк с ошибками, рисунки зеркал – всё под белым светом стало детальным. Офелия коснулась некоторых листиков и мигом вспомнила, что к чему.
– Он взял то, что нужно, – промолвила Офелия и выпрямилась. Торн сидел, уставившись на нее в нескрываемом любопытстве, отчего она сжала губы и убрала руки. – Крестный взял то, что нужно. Как только произошло Соединение, ты, Ренар, Гаэль и другие оказались в Изнанке. Я надеялась достать тебя через зеркало, но ни одно не пускало. Еще на Вавилоне стало ясно, что поиски займут много времени, поэтому я начала записывать каждое свое наблюдение, если такое имелось. За двадцать месяцев это, конечно, очень мало, но и происходило все в основном однообразно, из зеркала в зеркало и так по кругу. Но иногда случалось чудо.
– Что ты подразумеваешь под “чудом”? – Торн подвинулся ближе и принялся следить за пальцем Офелии, что блуждал от рисунка к рисунку, от текста к тексту.
Офелия остановилась, палец ткнул на зеркальный тоннель. По правде говоря, “чуда” она могла пересчитать по пальцам, их и вправду было непростительно мало, и этот тоннель – одно из них. Она наклонила голову к Торну и постучала пальцем по рисунку.
– Вот оно. Так я называю дни, когда продвигалась в расследовании. Самый первый был еще на Вавилоне в магазине зеркал, тогда я прошла сквозь зеркало и оказалась в окружении темной тучи, но вскоре вышла в одном из коридоров санатория. Это же зеркало я нарисовала спустя пять месяцев на Аниме, когда напоролась на то же самое, – Офелия опустила руку ближе к Торну и указала на еще один похожий рисунок. – А после еще через пять месяцев, и еще, и так пока не перестала тебя искать, – она повернулась спиной к столу и облокотилась о него, сложив руки на груди. – Вот в чем проблема: сейчас я понимаю, что эти темные тоннели как-то связаны, раз они стабильно каждые пять месяцев появлялись, но тогда я не придала этому значения. Сам посуди: двадцать месяцев ежедневных прохождений без перерывов на обед, дневной сон и так далее. Я просто не уследила, а когда перестала, отец – опытный проходящий сквозь зеркала – сказал, что для него навсегда останется чудом то, что я не сошла с ума, – Офелия печально усмехнулась и пожала плечами. – На это времени у меня не нашлось.
Торн молчал, находя одинаковые рисунки и складывая их в отдельную стопку. Он старался не показывать ни одной эмоции, что испытал за весь ее монолог, но то, что она непрерывно двадцать месяцев искала его изо дня в день, поразило его сильнее победы над Другим. Раскладывая все по стопкам, он не отказал себе в удовольствии украдкой наблюдать за Офелией, накручивающей прядь волос на палец. Даже если этого не помнит, два года он скитался по темноте, как и она. Однако она делала это по своей воле ради него и их совместного будущего.