- Спасибо тебе.- Едва слышно пролепетала она. В ответ он лишь кивнул.
Они вместе поели. А потом Агафоклиса кто-то позвал и он вышел, оставив Веру отдыхать. Эта палата была куда уютнее той, в которой ее держали до операции. Здесь не было решеток на окнах. Напротив кровати был телевизор. На небольшом столике стоял графин с водой, чашка с фруктами, какие-то бумаги, ручка и ваза с цветами. Пышный букет пионов. Неужели они тоже от Агафоклиса? А от кого еще?
Вера поднялась и обнаружила, что ее облачили с больничную сорочку. Свои вещи она нашла аккуратно разложенными в шкафу. Ей захотелось немного прогуляться. Одевшись, она выглянула в коридор. Агафоклиса там не было. Что бы не пугать его своим исчезновением, она написала записку, где заверила, что вернется минут через десять - пятнадцать.
Из коридора каждая палата просматривалась через окна. Некоторые были зашторены, другие - в основном пустующие - можно было полностью увидеть. Вера озиралась по сторонам, удивляясь, какой тихой и цивилизованной выглядела больница, в которой ее пытались убить.
В одной из палат, где жалюзи были лишь наполовину прикрыты, Вера увидела девушку. Она была без сознание, от какого-то аппарата, висящего над ее головой, тянулись трубки к ее лицу, рукам и ногам. Вера узнала ее. Это была та самая женщина, ради которой Талгат Естаев пошел на преступление. Кардиомонитор отображал слабое сердцебиение.
Вера остановилась напротив окна, вглядываясь в лицо этой девушки. Она была очень бледной, ее грудь едва заметно вздымалась при каждом ее вздохе.
Это была красивая девушка. Стройная, даже можно было сказать - утонченная. Благородные черты лица подчеркивали черные, как смоль, густые волосы. Тонкие руки ее были сложены у нее на груди.
Вера мысленно представила ее рядом со своим похитителям. Вместе они бы выглядели, как ожившая сказка “Красавица и Чудовище”. Эта хрупкая, нежная девушка явно не подходила такому грубому, обширному, нерадивому человеку-медведю. Даже жаль, что этому прекрасному созданию не суждено жить. Сама не понимая почему, Вера желала этой женщине здоровья, жизни, даже, может быть, счастья.
Повинуясь какому-то неясному влечению, Вера вошла в палату и подошла прямо к девушке. Словно во сне она коснулась ее руки, провела пальцами по нежной бледной коже. Ей не хотелось надолго здесь задерживаться. Но и уходить просто так казалось ей неправильным. Вдруг она что-то нащупала в кармане куртки. Что-то странное, неизвестно откуда взявшееся. Посмотрев на неизвестный предмет, Вера поняла, что это был тот самый странный камень, который она подобрала на озере Смердячьем. Красивый округлый сиреневый минерал с пузырьками воздуха внутри, он был похож на эпоксидную смолу. Доверившись своей интуиции, Вера вложила его в руку незнакомке. Тут же развернулась и вышла в коридор. Она не испугалась Агафоклиса, Наблюдающего за ней из коридора через окно. Молча пошла обратно в свою палату, предполагая, что соулмейт станет ругать ее за то, что она ушла. Но он мягко взял ее за руку, останавливая, и тихо произнес:
- Смотри.
Из под пальцев, пребывающей в коме, женщины, вырвалось тусклое фиолетовое свечение. Камень, который Вера “подарила” умирающей, вдруг стал жидким, разлился по груди женщины и впитался под кожу.
Это изрядно напугало и Веру и Агафоклиса, но они оба стояли неподвижно, наблюдая за странным явлением. С минуту ничего не происходило, а потом женщина открыла глаза…
В аэропорту Веру встретила целая толпа. Там были ее одноклассники, Ира, Элина, бабушка Валя. Они все хором выражали свои соболезнования, радость по поводу того, что она в порядке и то, как все соскучились. Когда она узнала, что родителей больше нет, возвращаться домой она отказалась, оставшись у Ани. Только забрала свои вещи.
Вера не могла себе представить как будет дальше жить. Воспоминания о первой неделе после возвращения в Москву были стерты из ее памяти. Она была в глубочайшем унынии, если не сказать - депрессии. Она практически не выходила из квартиры сестры. С ней все время были Агафоклис или Ира. Чаще всего они сменяли друг друга, но иногда пытались утешить ее общими усилиями. Несколько раз Ира приходила вместе с Элиной. Вера не помнила о чем они тогда разговаривали. В ее памяти только отпечатались удивление и радость за подругу, что она нашла своего соулмейта. Ира с Элиной со стороны выглядели прямыми противоположностями: Ира - девочка-радуга и Элина- девочка-немного гот. Вопреки этим различиям, девушки хорошо поладили и теперь строят крепкие отношения. Несколько раз у Веры случались вспышки ревности: как так, она с Ирой дружит одиннадцать лет, а с Элиной у них лучше взаимоотношения, чем с ней. Но в конце-концов она поняла, что ревновать ни к чему.