Б. (мечтательно) Что же это такое, — спросила я.
А. Хм— м-мм-м.
В. Что бы это могло быть, спросила я, хотя прекрасно понимала, что это.
Он улыбнулся, его глаза сияли.
— Просто, я люблю тебя, — сказал он.
— Интересный же ты выбрал способ показать это.
— Тот, что надо, — ответил он, и я почувствовала движение мускула снова, и… я поняла, что час пробил, я была готова, я поняла, что хочу его и, что там ни говорили, я хочу его, я этого хочу.
Б. (вспоминая соглашается) Да, о, да.
А. Хм-м-мм.
В. Всегда держи себя в руках, — говорила мама. Это не игрушки.
Б. (вспоминая). Тебя перестанут уважать, и ты прослывешь испорченной. Кто тогда на тебе жениться?
А. (к Б.). Она так говорила? Что-то не припомню.
Б. (смеется) Помнишь, помнишь.
В. Тебя перестанут уважать из-за этого и ты прослывешь испорченной. Кто потом на тебе жениться? Но он прижимался ко мне, как раз туда, куда стремился попасть — мы были одного роста— и он был так прекрасен, и глаза его сияли, и он улыбался мне и двигал бедрами в танце, медленно, в ритме, его дыхание на моей шее, он прошептал— ты же не хочешь, чтобы я опозорился прямо здесь, на танцполе?
Б. (вспоминая) Нет, нет, конечно же, нет.
В. Я ответила, — нет, нет; конечно, нет. Пойдем ко мне, -предложил он, и вдруг я слышу, как говорю (критично), — Я совсем не такая девушка? Дело в том, что как только я это произнесла, сразу покраснела: это было… так глупо, так… банально. Да нет, такая, — сказал он, — ты как раз такая.
Б. И это было правдой, боже, как это было прекрасно.
А. Грустно! (небольшая пауза к Б.) не так ли?
Б. Ну… немного.
В. Ты именно такая девочка и мне пришлось с этим согласиться. Мы проделали это много раз. (Стыдливо) Я знаю, это банально говорить, что твой первый раз был лучшим, но он был так прекрасен, я знаю, что мне только 26 сейчас и что будут другие, я понимаю, что выйду замуж и что буду очень счастлива…
Б. (сдержанно) Ну, да…
А. О счастье мы еще поговорим.
В. Я знаю, что буду очень счастлива, но неужели я не буду помнить о нем? Он был длинный и худой и знал, чего я хочу, что мне нужно, и при всем том, я не могла этого… Ну, вы понимаете; то, чего он хотел, я просто не могла, не могла и все.
Б. (потягиваясь). Да, ни разу.
А. (как во сне) Но почему?
В. (с большим сожалением) Я пыталась! Я хотела сделать то, что…но давилась и я…(шеотом) сдавалась. Я просто… не могла.
А. Не вороши это; что было, то было.
Б. К тому же… есть много способов снять кожу с котика.
А. (Удивленно) Как это?
Б. Хм— мм.
А. Как это есть много способов снять кожу с котика?
Б. Почему бы и нет?
А. Да, кому это нужно, разве одного не достаточно?
В. (зрителям; просто, тихо) Я только хочу, чтобы вы знали, что я хорошая, что я была хорошая.
Б. (к В) Ты встретишь его через два года.
В. (в своих мыслях) Что? Кого?
Б. (с удовольствием) Твоего мужа. Нам сколько, двадцать шесть? Мы встретим его через два года.
В. (просветлев) Мужчину из моих снов?
Б. Ну, мужчину, который, тебе будет сниться.
А. Долгое, долгое время.
В. Того мальчика, который…
А. Да, конечно, тот был прекрасен, но жизнь есть жизнь.
В. Как долго?
А. Хм.
А. Достаточно долго. (К Б.) Тебе… сколько?
Б. Пятьдесят два.
А. (Подсчитывая.) Я вышла замуж, когда мне было двадцать шесть. Тебе будет шестьдесят шесть, когда он умрет. (К В. улыбаясь) Мы имели его довольно долго.
Б. (задумчиво) Следующие 14 лет.
А. Да, но последние шесть были не слишком веселые.
В. Это почти сорок лет с одним мужчиной.
Б. Да, более ли менее, почти с одним. (К А. ) Нет? Не слишком веселые?
А. Не слишком.
В. Какой он? Я его видела?
Б. Одноглазого? Коротышку. Одноглазого коротышку?
А. (хихикает) А, как же.
В. (смущенно) Что?
Б. Мы его встретили на вечеринке — Сью и я. Сью с ним общалась, а меня он не замечал.
А. (с удовольствием вспоминая) Да!
Б. Не думаю, чтобы Сью его хотела.
В. Более ли менее? Что это значит?
А. Хмм?
Б. Прости?
В. Вы сказали почти сорок лет с одним мужчиной, более ли менее, более ли менее с одним мужчиной.
Б. О? А! Ну, а на что ты надеялась? Супружеская верность и все такое?
В. Да, если хотите знать, да!
Б. (К А) Как ты насчет верности?
А. (будто сомневаясь) Нет уж, уволь. (с новой интонацией к Б.) Ты можешь говорить об этом сколько хочешь, и за и против, но меня уволь.
Б. Измена— это состояние души — так ведь говорят? Помимо плохого тона, заразная болезнь все путающее в жизни, и заставляющая врать все время — врать и помнить это вранье! (К А) Ты помнишь свое вранье?
А. Хм— м-м-м-м-м. Этого было не много, не так много.
Б. Если не считать конюха, да?
А. О! Конюх!
В. Почему я вышла за него замуж?
Б. За кого? За конюха?
А и Б смеются.
B. За одноглазого! Я вышла за одноглазого!
Б. Да, вышла.
В. Почему?
Б. (К В.) Почему я вышла за него? (К А) Почему же я за него вышла?
А. (К Б.) Почему?
Б. Хм— м-ммм.
В. Расскажите мне.
Б. Потому, что он смешил меня. Потому, что он маленький и забавно выглядит — похож на пингвина.
А. (Ей уже приходила эта мысль в голову?) Да! Немного похож.
Б. (добродушно) Да… особенно в своем парадном костюме.
В. (несколько панически) Зачем же мне выходить за него замуж, если я готова изменять ему?
А. (улыбается) Почему вы поженились, если он готов был изменять тебе?
В. Я не знаю!
Б. Успокоишься, привыкнешь, приспособишься. Мужчины изменяет; мужчины часто изменяют. Мы изменяем реже, и мы изменяем, потому что мы одиноки; мужчины изменяют, потому что они мужчины.
А. Нет. Мы изменяем, потому что иногда нам скучно. Мы изменяем, чтобы вернуть, мы изменяем, потому что не можем придумать ничего лучше; мы изменяем, потому что мы шлюхи. Мы изменяем по множеству причин. Мужчины изменяют лишь по одной: они мужчины.
В. Расскажите мне о нем!
А. Не боишься сюрприза?
В. Нет!
Б. Ты видела его или он… видел тебя. Я не думаю, что вы знакомы. Он, что-то вроде, плей-боя — во всяком случае, в мое время, это так называли. Он богат — или его отец богат — и он развелся со своей первой женой, она все еще не пришла в себя, пьет ужасно, до сих пор.
А. В конце концов она померла — что-то около восьмидесяти, пила, но выглядела прилично.
В. На кого он похож?
Б. (пылко) Ладно… он не высокий, у него один глаз, и он замечательно танцует — и если уж совсем быть точной, про глаз ты уже знаешь, — он поет, как соловей — очаровательный тенор, и он такой смешной! Боже, какой же он смешной!