— Элизабэт, — Шарлотта зашла в гараж спустя полчаса после того, как явился Штэфан. — Ты не слишком занята для разговора со мной?
— А что такое? — Младшая Шварц тут же вскочила с кресла и озадаченно взглянула на сестру.
Элизабэт пошла за старшей Шварц. Шарлотта поднялась на второй этаж, мотнув головой, показала на свою комнату, открыла её ключом, взяла из тумбочки коробочку сигарет, спрятав от сестры. Шарлотта открыла дверь на балкон, вышла на него с Элизабэт и захлопнула за ними белую деревянную со стеклянным оконцем дверь.
— Что мы здесь делаем? — Элизабэт была явно взволнована.
Шарлотта помолчала, лишь достала из кармана сигареты. Она чиркнула спичкой и сигарета в руках старшей Шварц задымилась. Шарлотта сделала долгую затяжку, затем выдохнула, отвернувшись от Элизабэт.
— Давно куришь?
— Пять лет. С того дня, как всё случилось…
Глаза Элизабэт заметались по лицу Шарлотты, дрожь беспощадно пробежала по всему телу младшей Шварц.
— Тебе было больно? — Вырвалось у неё.
— До сих пор… Я не монстр, Элизабэт, поверь. Я все эти годы только и думала: правильно ли я живу, правда ли всё это или какая-то чужая глупая шутка…
— Ты же молчишь, только одариваешь всех своим холодом и пытаешься задеть чувства других.
— Я не могу иначе… — Шарлотта сделала ещё одну затяжку и ещё одну.
— Ты же позвала меня не потому, что хотела этим поделиться, верно?
— От части… Мне нужно завтра лететь в Берлин на сделку с одной крупной компанией, затем в Штутгарт. Я хочу взглянуть в глаза тому человеку.
— Мюллеру…
Шарлотта с явной горечью в глазах кивнула.
— А в особняк… точнее, что от него осталось…
— Я не поеду. Я морально к этому не готова. Дом остаётся полностью в вашем распоряжении. Вернусь я через три, может быть четыре дня. Зэен решил не ехать со мной, прямо с самолёта меня встретит машина. Хоть кто-то проследит за тем, чтобы ты не спалила тут ничего, — старшая Шварц натянуто улыбнулась, потушила сигарету, кинув в хрустальную пепельницу, и зашла обратно в дом.
Элизабэт проследила за Шарлоттой. Она вспомнила, как также наблюдала за ней, как она идёт. Это было в день отлёта в Лондон, тогда Шарлотта казалась Элизабэт совершенно незнакомым ей человеком. Она была чужой, холодной, пока… пока не наступило сегодня. Была ли Шарлотта честной с ней, Элизабэт не могла понять, но понимала одно, это казалось совершенно космическим, если сравнить с правдивостью слов старшей Шварц, это искренность, с которой слова выходили изо рта Шарлотты, теплота и беспокойство в голосе, столь знакомом, но одновременно чужом, другом.
Глава двенадцатая
25 сентября 1998.
Шарлотта проснулась в 6:07. Светало. С улицы веяло прохладной свежестью. Крапал мелкий дождь, а его капли змеились по окнам дома. Состояние было не из приятных, но погода никогда не спрашивает тебя, какой ты хочешь видеть её сегодня.
Она не обнаружила сестры в своей комнате, поэтому спустилась вниз, найдя её, Жаклин и Стивена в лаборатории. Жаклин уснула на кресле, Элизабэт разлеглась на диване, а Стивен на коврике на полу. Шарлотта аккуратно сняла с вешалки пледы и накрыла каждого. Элизабэт приоткрыла глаза.
— Дом останется целым, — пробормотала младшая Шварц и вновь погрузилась в сон.
В 6:30 Шарлотта уже села в Мерседес. Она хотела доехать самостоятельно, но Зэен с вечера вчерашнего дня настоял на том, что хоть он и не летит сам в Германию, но отвезти должен до аэропорта обязательно.
В аэропорту её встретил уже знакомый экипаж того самого самолёта, на котором она летела тогда вместе с Элизабэт, да и летала без того уже лет пять на разные деловые встречи по всему миру. Теперь на этом самолёте были повсюду наклейки компании «Lobung». Это был её личный самолёт, который она по весомым причинам оформила на фирму, дабы не поднимать излишний интерес у прессы. Шарлотта всегда сторонилась журналистов и телевидения, наверное она никогда не сможет говорить на камеру (все мы знаем, почему)…
Германия. Берлин.
Солнечно и немного ветрено. У трапа Шарлотту встретила машина. Она покатилась по улицам Берлина. Весь день, в пятницу, Шарлотта была занята встречей с представителями компании «LiebMN», на следующий день она посетила закрытую конференцию знакомого бизнесмена, в воскресенье было ещё одно мероприятие, на которое она не планировала идти.
Снова машина. Самолёт. Небосвод в иллюминатор. Но сейчас всё было иначе: ком в горле. Шарлотта прекрасно понимала куда и зачем едет, именно от этого и становилось не по себе — не от происходящего, а от того, что она самолично на это подписалась, подписалась на поездку в Штутгарт, встречу с тем человеком. Густые каштановые волосы по грудь как обычно идеально уложены, под глазами ни одной морщинки и синевы, ресницы идеально закручены и накрашены, губы идеально ровно покрыты шелковистой, цвета красного выдержанного вина, помадой, платье без единой складки и волоска на нём, блестящие от обувного крема шпильки, а лицо безответно спокойно, лишь кончики пальцев дотрагиваются до жемчужины на шее.