«Осознание невозврата» — так Михаэль называл это чувство, столь ему знакомое, вот чего так всегда боялась Шарлотта: испытать это. Отец когда-то рассказывал старшей дочери о том, как потерял единственного оставшегося для него родного человека — брата. Мужчина вспоминал о боли утраты, что чувствовал тогда. Это событие конечно же оставило в сердце Михаэля огромную дыру до конца жизни, которую ничем заполнить он не смог. Его брата звали Йенс, тот был лишь на полтора года старше Михаэля. По его словам Йенс был прекрасным человеком и верным другом, готовым помочь в трудную минуту. Родителей они оба потеряли, когда старшему Шварцу едва исполнилось восемнадцать, оба умерли от какой-то серьёзной болезни в один и тот же год с разницей в пару недель: сначала Сабина, затем Клаус Шварц. Видимо это что-то вроде семейного проклятия… Йенс, хоть и был лишь чуть-чуть старше Михаэля, повзрослел намного раньше и быстрее, заменив главу семейства. Зарабатывал Йенс сущие копейки по причине отсутствия какого-либо образования, едва хватало на еду, поэтому в один момент пришлось перейти черту закона и заняться нелегалом. Когда Михаэль узнал о способах заработка брата, предложил взять деньги из семейного сейфа, накопившиеся за длительную историю бизнеса Шварцев, куда и входила компания «Lobung», но Йенс был наверное слишком гордым для этого. Он хотел добиться благополучия для себя и младшего брата, обрести капитал, подобный капиталу покойного отца, не жалея ни сил, ни времени, ни себя, за что и поплатился жизнью. Михаэль говорил, что Йенса пристрелили местные бандиты, узнавшие, что тот ведёт дела на их территории, а труп, истекающий кровью, выкинули в реку. Через какое-то время убийц, естественно, нашли. Один из них, понял, что видимо нет другого выхода, как застрелиться из того же револьвера, которым убили Йенса, ну а остальных же повязали. Многие и до сих пор сидят в тюрьме за не только убийство, но и многочисленные уголовные преступления, всплывшие при расследована дела.
Михаэля и Марту закрыли в деревянных шкафах и опустили вниз. Каждый из присутствующих подходил ближе к самому краю ямы и бросал по горсточке земли на гробы. Лиззи косо посмотрела на Шарлотту, сделала всё необходимое и убежала прочь. Шарлотта вновь приблизилась к могилам, которые старательно закапывались.
— Моя соболезнования, — искренне прошептал голос сзади. — Мне так жаль…
Девушка обернулась.
— Не пугайтесь, Шарлотта. Это всего лишь я — человек, не сумевший спасти жизнь вашей матери, — продолжил он.
— Вы не виноваты, доктор Миллер, — вздохнула она.
— Она была очень сильной… Они оба…
— Я знаю, — отрезала Шарлотта. Не в силах вести диалог она уткнулась взглядом в могилы.
— Творить невозможное её не останавливал даже рак, а его давняя аневризма…
— Рак?! — ошеломлённо воскликнула Шарлотта.
— Да. Вы разве не были в курсе?
— Нет… — Прошептала девушка. — Когда она об этом узнала?
— Его обнаружили ещё два года назад.
Три года тому назад Шарлотта уже жила в Великобритании и совершенно не интересовалась ничем, кроме учёбы и личной жизни, впрочем, она почти не изменилась.
Миллер ещё раз выразил свои соболезнования и удалился, Шарлотта же погрузилась в свои мысли. Люди начали расходиться, а она стояла. Неподвижно.
— Не могу поверить… — Пробормотала в плечо Алана Рая, всхлипывая носом.
— Тише, — приобнял Мистер Р. супругу.
— Девочка моя, ты только взгляни на неё. Она не плачет… ни слезинки… такая сильная, — пробормотала женщина. — Так. Я просто обязана подойти к ней.
В момент, когда Рая уже хотела направиться в сторону Шарлотты, её схватил за руку муж:
— Нет. Она сильная, в этом и дело.
— Что? Ты издеваешься? Ей нужна поддержка, как никогда, — возразила Рая, вырвавшись из рук Алана.
— Поверь мне. Она не осознаёт, что происходит, пусть это произойдёт постепенно.
Тогда же Рая смиренно остановилась и продолжила смотреть на племянницу.
Шарлотта вернулась с похорон с Зэеном в отель, где ей пришлось жить после гибели родителей и пожара. Она не видела смысла в том, чтобы кого-то беспокоить и просить о ночлеге или вообще нагружать кого-то своими проблемами. «Горе, радость и тоска — это то, что нет смысла афишировать», — всегда полагала она. Роскошь и личная охрана в отеле совсем не радовали Шарлотту. Её заселили в номер на последнем этаже. Возле входной двери всегда стояли два амбала. Каждый — в чёрном костюме, в таких же чёрных очках, побритый почти что налысо и с прослушкой в ухе.