Раздумывала я недолго и открываю первую страницу. Чернила порыжели от времени, но читается легко. Округлым ученическим почерком выведено:
Октябрь 1945 год
Расхворалась Верочка, высокая температура. Я осталась с ней. Врач твердит, что кормлю плохо. Нужно больше витаминов и мяса. Но в городе сейчас с продуктами плохо. Все же придется нам переехать в деревню. Иван против, ему нравится на заводе. Как только вернулся с фронта в апреле, устроился токарем. Ответственный, теперь он командует бригадой. Я не начальник, простая нянечка в детском саду. Невелика птица. Работу найду и в деревне. Мне жалко детей. Своим хозяйством все легче прокормиться. Вдруг еще дети будут. Буду уговаривать Ивана на переезд.
- Ты чего это читаешь?- вновь пугает меня Наташа, появившись из темноты.- Стихи нашла, что в детстве писала? Я помню, ты читала свое в школе на День Знаний. Мария Петровна литераторша и сейчас капли пьет, как припоминаем ей на встречах выпускников.
- Всем же понравилось,- возразила я, вспомнив свой триумф.- Вы же хлопали, чуть ладони не отбили.
- Конечно, понравилось. Ты же как-то зарифмовала ранец-засранец и малыши – алкаши.
- Это было про первоклашек…
- Их ты тоже зарифмовала, не буду говорить как,- фыркнула насмешливо Наташа.
Она откинула капюшон дождевика и с насмешкой смотрит на меня.
- Ой, ладно тебе. Подумаешь. Это проба пера. Смотри, я дневник нашла. Кажется, бабули моей. Смотри, какая древность.
Наташа пробегает глазами написанное и изумленно цокает языком:
- Дела давно минувших дней, преданья старины глубокой,- цитирует она нетленное.- И что важного для себя ты тут решила вычитать? Как лечить насморк керосином или печь лепешки из отрубей… Ложись лучше спать, подруга. Я завтра же, вернее уже сегодня, раздобуду номер «Юрконсалта» у секретарши главного и позвоню по твоему делу. Может завтра придется подъехать в офис, а ты будешь похожа на живого зомби.
- Хорошо, хорошо,- не спорю с ней, хоть и хочется почитать еще.- Степана не видела? Он вроде мышей услышал и ловить пошел.
- Во, мужик настоящий!- оживляется Наталья, восхищаясь старым котом. Новость про мышей она игнорирует. Их, похоже, тоже не боится.- Жди, скоро принесет мясо. Добытчик.
- Скажешь тоже,- фыркаю я.
Она ждет, пока я закрою тетрадь, и только после этого разворачивается и уходит. Убираю на стол альбом и выключаю свет. Замечаю на часах начало пятого, чертыхаюсь про себя, что засиделась допоздна. Но едва голова касается подушки, тут же проваливаюсь в сон.
***
Яна
Торможу на парковке и опускаю голову на руль. Стараюсь дышать неглубоко, надеясь, что тошнота отступит. Иду делать тест, но и без него понимаю, что беременна. Мне нужен срок, самый точный. От этого зависит, как я поступлю дальше.
В кабинете УЗИ морщусь от холодного геля, жду приговора гинеколога-узиста. Женщина в возрасте поправляет очки, всматриваясь в картинку.
- Одиннадцать-двенадцать недель,- дает свое заключение врач.- Плод развит нормально. Видимых патологий нет. Салфетки там. Одевайтесь.
Автоматически стираю гель, натягиваю одежду на совершенно плоский живот, мысленно высчитывая срок. Память рисует почти забытую картинку красивых мужских губ, мешающих мое имя с поцелуями. Сладкое наваждение разрушается под реальностью, обрушившейся ледяным водопадом. С губ срывается тихое ругательство.
Доигралась, девочка! К первому апреля сюрприз родителям будет. И не только родителям… Антон… что я ему скажу? Съездила, называется, в командировку?
Врач, записывающая что-то в моей карте, откладывает ручку и удивленно приподнимает очки, думая, что ослышалась. Понимаю ее. Клиника из дорогих, и я достаточно прилично выгляжу, чтобы ожидать от меня элементарных правил поведения.
Поправляю волосы. Мелкие пуговицы на блузке никак не хотят входить в петли. Нервно кусаю губы. От переживаний даже тошнить перестало. Внутри холодная пустота страха не справиться с нарисовавшейся проблемой. Ребенок никак не вписывается в мою жизнь. Сейчас. Только не сейчас, когда все особенно сложно.
- Извините. Перенервничала.
Оставляю в покое манжеты и сажусь у стола. Меня немного потряхивает. Пытаюсь выровнять дыхание. Разнервничалась очень. Это же не неделя или две. Двенадцать – это уже человечек. Наверно, уже ясно мальчик или девочка. Я хотела мальчика.
- Будете делать аборт,- безошибочно понимает она мое состояние.- Тогда вам к врачу, пусть выпишет направление на анализы.
Первая мысль была именно такой. Хочу сказать «да», но мне уже тридцать два и это моя первая беременность. Вот так сразу решиться я не могу. Нужно подумать.