Урош и Йован, сидя в креслах, мрачно переглядываются. Я удивлена благородством Горана, который после холодного душа немного пришел в себя. Надолго ли?
— Ей здесь не место и это мой дом, моя территория, — урчит Горан и на меня не смотрит.
У меня мурашки от его низкого и глубоко голоса. Вот совсем нет желания оспаривать его территорию и дом. Я готова с почтением поклониться и уйти, но не забываем, что тут еще два самца, заинтересованных в моем благоухающем и девственном теле.
— Без проблем, — Йован улыбается. — Я отвезу ее к себе.
Не хочу я никуда ехать, кроме как домой. Вот надо мне менять одну лесную чащу на другую? Лучше бы меня спросили, чего я хочу и куда меня, такую красивую и сытую, отвезти.
— А чего это к тебе? — Урош возмущенно вскидывает бровь. — Напоминаю, я пиццу заказал, ага? И фактически Мила пришла на мой зов.
Воздух опять сгущается клокочущей неприязнью и вибрирует нарастающей злобой. Было глупо верить, что они вновь не начнут чудить.
— С вами двумя я ее не оставлю, — Горан щурится и урчит, сжимая кулаки. — Ее надо вернуть в город.
Про город было сказано с затаенным сомнением. Это плохо. В крови Горана просыпается похоть и гнев, что он не может взять и утащить гостью без лишних разговоров в спальню.
— Утром и вернем в город, — Урош встает и тянется к футболке, — меньше народа, больше… — ехидно смотрит на Горана исподлобья, — больше свободных дырочек.
Отбрасываю жестянку. Не осознав порыва души, кидаюсь к оборотням и буквально вклиниваюсь между ними, вскинув руки и глядя в глаза Горана, который замер с занесенным кулаком. У него отличная реакция.
— Спокойно, мальчики, — сипло шепчу я, — вы же друзья и глупо из-за малознакомой девки тут устраивать мордобой с возможным печальным исходом.
— Из-за девки с течкой, — рычит Горан, и его верхняя губа дергается и приподнимается.
— У женщин не бывает течки, — едва слышно отзываюсь я и еще тише добавляю. — Овуляция.
Урош делает шаг в сторону и я тоже. Опять между Гораном и ним. Что я делаю? Пусть поубивают друг друга, глотки и хвосты повырывают, а я посижу и понаблюдаю за тем, как три мудака доказывают друг другу, кто из них Альфачий Альфа. Темная половина меня очень не против насладиться жестоким зрелищем.
— Самое время попросить Горана встать на твою защиту, — язвительно отзывается Йован, развалившись в кресле, но от меня не скрыть за расслабленной позой готовность в любой момент кинуться в драку.
— Я не буду этого делать, — страх оплетает лодыжки.
— Почему? — зло и оскорбленно хрипит Горан. — Думаешь я слабак?
Да твою же дивизию. Как тяжело с тремя мужиками, которые налакались пива и виски и теперь решили подраться.
— Я так не думаю, — приблизив лицо к лицу Горана, вглядываюсь в его желтые волчьи глаза, — я против того, чтобы вы друг друга покалечили. Что тут непонятного? Выдохни, Горан. Дружбу на залетных женщин не разменивают.
Улавливаю позади движение, и разворачиваюсь к Урошу, который резко шагает в сторону.
— И ты успокоился! — толкаю его в грудь.
Его лицо удивленно вытягивается, и он в растерянности встряхивает влажными волосами.
— Мне вам лекцию прочитать, почему надо ценить дружбу? — я оглядываю напряженных и молчаливых оборотней, а потом топаю ногой. — Хватит думать членами!
— Тяжеловато думать головой, когда весь дом тобой провонял, — Йован поглаживает подлокотник пальцами, глядя на меня исподлобья. — Ты сама пять минут назад и слова внятного не могла сказать.
Справедливое замечание, от которого я на секунду смущаюсь и чувствую вину. У меня реально мозги отключились от запаха Йована, но сейчас я в себе и мне важно утихомирить оборотней, пусть я не верю в их существование.
— Ты должна выбрать, — глухо порыкивает Горан. — Это тебе не на охоту втроем выйти. На словах мы готовы поговорить о компромиссах и пиццах…
— Да, — Урош приосанивается и затягивает узел полотенца, обмотанного вокруг бедер, — выбирай.
— Сделай выбор и мы его примем, — сузив глаза, кивает Йован.
Брови ползут на лоб от заманчивого предложения. Вот прям всю свою короткую жизнь сидела и мечтала, как я попаду в лес и буду выбирать из трех мускулистых красавцев с большими членами мужика на ночь. Я злюсь, но не могу понять почему.
И так. С одним мне будет легче и проще, чем с тремя. Это неоспоримый факт. И дело даже не потере девственности, а в коммуникации и возможности выйти на адекватный диалог. Сейчас никто из них не будет меня слушать: они кипят ревностью и конкурируют между собой в агрессии, самцовости и крутости. Я попала в мир животных и очень жаль, что я не любила смотреть документалки про диких хищников, а предпочитала романтические комедии.